Процесс без срока давности - [5]
Этот эпизод после-брестский, он вообще занимал во времени необычайно маленькое место, потому что вскоре после этого "левые" эсеры выступили. Нам приходилось арестовывать "лево" - эсеровскую фракцию, я сам принял участие в этой операции, я сам принял участие в руководстве арестом фракции "левых" эсеров. После этого вообще ничего не было с "левыми" эсерами. Я ездил за границу для революционной деятельности, потом оттуда вернулся, потом, повторяю, я был ранен "лево"- эсеровской бомбой.
Мой гость нервно поднялся с кровати и начал ходить по комнате. Однако так и не проронив ни слова, снова сел и некоторое время просидел молча.
- Неправильно, - наконец заговорил он, - что в заключительном слове я опять начал оправдываться. Зачем? Надеялся на смягчение приговора?...
Некоторое время он просидел с поникшей головой.
- Да, - снова негромко сказал гость, - в тайне надеялся…
Он устремил взгляд на черное окно.
- Надеялся… - снова проговорил он, и мне показалось, что на краешке его глаза что-то блеснуло.
- Глупо! – продолжил он. – Ужасно глупо я выглядел! Ведь, казалось бы, год тюрьмы столько ума добавил… целый год.
Я невольно напрягся. Мне почему-то подумалось, что он имеет ввиду какие-нибудь пытки, побои, издевательства.
Мой гость скользнул по мне быстрым взглядом.
- Ну что вы! – бросил он, иронично усмехнувшись, - никто меня не пытал. Напротив, я очень плодотворно работал, написал несколько статей, кое-что добавил в автобиографию… И даже продвинулся в теории…
Гость помрачнел.
- Я дошел до истин, понимание которых ранее предотвратило бы мое нынешнее положение.
Взгляд его снова погас, и мой гость опять на какое-то время ушел в себя.
- Ленин говорил, - продолжил он, - что я не понимал диалектики и серьезно ее не изучал. Разумеется, я не был с этим согласен. Кто-то однажды пошутил, что Бог многое в людях распределил неравномерно – ума, физической силы и так далее, кому-то больше, кому-то меньше, кому-то совсем ничего, но каждого он в полной мере наделил здравым смыслом, ведь до сих пор на недостаток Bona sens (здравого смысла, - авт.) никто никогда не жаловался.
Гость усмехнулся.
- Так же и с диалектикой. Каждый считает себя понимающим в этой области. И нужно мощное потрясение, вроде года тюрьмы и раздумий в тюремной камере один на один с ручкой и бумагой, нужно остановиться, освободиться от суеты, от бега времени, который несет тебя постоянно вперед, который каждодневно ставит перед тобой задачи, что поглощенный ими ты отодвигаешь минуты, необходимые на раздумья… Тюремная камера – идеальное место для такой остановки, у тебя, наконец, появляется достаточно времени для раздумий, возможность обнаружить в себе огромный диалектический изъян.
В чисто философской области я наконец разглядел свою подверженность абстрактному схематизму, когда гонялся за «последними обобщениями», отрывая их от многообразия быстро текущей жизни, и в этом мертвом подходе к процессам истории и исторической жизни лежит корень огромных моих политических ошибок, при определенной обстановке переросших в политические преступления.
Я смешался. Вязкая, витиеватая речь гостя затрудняла возможность следить за мыслью.
- Нельзя ли пояснить? - с недовольством проговорил я.
Гость изумленно посмотрел на меня.
- Ну, например, я был против Брестского мира, абстрактно рассуждая о том, что всякое государство должно быть защищаемо, а на самом деле массам позарез нужна была передышка. Далее, я полагал, что общая логика движения к бесклассовому обществу подразумевает снижение остроты классовой борьбы. По-человечески это даже легко понять. Нужно самому пережить эйфорию октябрьского переворота, чтобы заразиться иллюзорными ожиданиями скорого построения светлого будущего. Тогда многим казалось, что теперь-то все классовые войны канут в Лету. Я стал слеп к врагам. Далее, меня, как "левого коммуниста" потряс своей эффективностью ленинский НЭП. Поварившись в каше военного коммунизма, побившись о его стену своим собственным лбом, своими глазами увидев его бесперспективность и начав разувериваться в возможности построения социализма в России вообще, я в шоке наблюдал, как возрожденные законы капитализма выправляют ситуацию в экономике. Под влиянием этого шока я абсолютизировал успехи НЭПа, полагая, что его механизмы, то есть чисто рыночные законы, фундаментальны и для социализма и помогут нам и дальше строить новое общество. Позднее развив на основе этого постулата свои теоретические воззрения, я пришел к схематическим построениям, что достаток общества будет прирастать стремлением к богатству самой экономически деятельной части населения. А в аграрной стране несложно найти таких людей. Я обратил внимание на кулаков, увидел в их торгово-закупочной активности локомотив экономики. Я сказал им "обогащайтесь", полагая, что они вместе со своим богатством гармонично врастут в социализм и тем самым насытят и его. В мои умозрительные схемы никак не вписывались те реалии, что кулаки – это класс, враждебный нам класс, инородный нашей системе класс, который обратит свои богатства против нового строя, развернет против пролетарского государства настоящую войну.
![Речь И. В. Сталина на двадцатом съезде КПСС](/storage/book-covers/00/000c1d2e42f064ec4824956632fbb397dba4dd83.jpg)
Никита Сергеевич оторопело смотрел на маленький листочек. Было отчего потемнеть в глазах. На бумажке была выведена невероятная надпись: «В президиуме сидит СТАЛИН!!!» (Фантастический рассказ, основанный на реальных событиях и документах)
![Виток жизни](/storage/book-covers/95/9500eae321d7ec200febd5b02c972ef74be79367.jpg)
…В этом машина времени совершила прокол. Вместо того, чтобы стать врагом своим прадедам, я полюбил страну Советов. (По мотивам и в пику фильму «Мы из будущего»).
![Солнечная Сторона](/storage/book-covers/97/97e8b17951e0e178c8aadf4fbdd39a14875a9488.jpg)
Жанр романа — гражданская фантастика, хотя, если кто-то отнесет его к более жесткой — политической фантастике, он будет по-своему прав, поскольку четкой грани между этими понятиями не существует. Тем более что тема романа связана с утерянной нами Державой — Великим Советским Союзом. Однако, настроившись читать о политике, приготовьтесь к тому, что в первой книге вы ее не найдете. Это будет чистая фантастика. Время отнесет вас в конец восьмидесятых, когда еще можно было мечтать о полетах, космосе и, вообще, о будущем.
![Посмертная речь Сталина](/storage/book-covers/5d/5d8d3fc9255bc79078d571c9d12e1c85f4d3d8c4.jpg)
В 2011 году — 55-летие доклада Н. Хрущева на XX съезде КПСС, Этот доклад был посвящен «разоблачению культа личности «Сталина. Пользуясь тем, что И. В, Сталин уже ничего не мог сказать в свою защиту, Хрущев приписал ему все мыслимые и немыслимые преступления.Автор данной книги пытается восстановить историческую справедливость. Для этого он как бы предоставляет слово на XX съезде самому Сталину, который в полемике с Хрущевым дает ему достойную отповедь. Материалы для сталинского выступления взяты из подлинных речей вождя и касаются в первую очередь «культа личности», а также характера репрессий 1937 года.Книга дополняется острым публицистическим произведением «Иудин грех XX съезда», подготовленным общественным советом Внутреннего Предиктора СССР.
![Бойтесь, данайцы](/storage/book-covers/09/0931139490848192402ac77f2f78b9c406112c38.jpg)
Против России идет война. Жесткая и подлая.Эта война идет разными способами: через инфильтрацию ценностей, через агрессию, пошлость, безвкусицу, льющиеся с экранов телевизоров, через уничтожение образования и разрушение русского языка и, возможно, через вакцинацию. Россия относится к 18 странам мира, где население катастрофически убывает. По прогнозам к 2050 г. в России останется примерно от 70 до 100 миллионов человек, в то время как население США увеличится в четверо. Шестую часть суши с таким населением можно брать без боя.
![Светлый человек](/storage/book-covers/6f/6fd189d526660304c0be8dd610806b9e34d97555.jpg)
Неизвестный сорняк стремительно оплетает Землю своими щупальцами. Люди, оказавшиеся вблизи растения, сходят с ума. Сама Чаща генерирует ужасных монстров, созданных из убитых ею живых организмов. Неожиданно выясняется, что только люди с синдромом Дауна могут противостоять разрушительной природе сорняка. Институт Космических Инфекций собирает группу путников для похода к центру растения-паразита. Среди них особенно отличается Костя. Именно ему предстоит добраться до центрального корня и вколоть химикат, способный уничтожить Чащу.
![MONO](/storage/book-covers/74/746901d0169ec13574fa4d69c9131918075cc70a.jpg)
О чем будут мечтать люди будущего? О MONO – консоли виртуальной реальности. Кассирше Марго она достается в подарок от богатенькой покупательницы. Погрузившись в мир виртуальной реальности, девушка встречает Марка. Он создал «серую сеть» и научился извлекать из MONO все секреты сильных мира сего. А Марго обладает уникальной способностью – запоминать сны MONO и выносить за его пределы любую информацию. Теперь Марго в опасности, ведь она представляет угрозу для властей, которые контролируют все. Вместе с Марком они узнают, какое будущее уготовано их согражданам.
![Дома профессора [Два дома профессора]](/storage/book-covers/fe/fea71dd84c9f053595cf157a092bee2f50b4729b.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Покрывало Венеры](/storage/book-covers/2c/2c41d155a0e7cd77061f9a86b341fb49b29b72b0.jpg)
Фантастический памфлет 1959 года о том, как по-разному принимали визитеров с Венеры в Америке и в Советском Союзе.
![Смерть — это сон. Белая вдова](/storage/book-covers/24/24a1745f96cf6b4dd0b27d01895faca4b83120fb.jpg)
Таллиннское издательство «Мелор» продолжает знакомить читателей с новинками остросюжетной зарубежной фантастики. В настоящем сборнике мы предлагаем Вашему вниманию два фантастических романа, впервые издающихся на русском языке. Название романа «Смерть — это сон» само говорит о его содержании. Второй роман «Белая вдова» принадлежит перу Сэма Мэрвина.