Пробужденный - [92]

— Ты делаешь мне больно!

Старк приподнялся на локтях и уставился на меня. Это длилось меньше секунды, но за это время я увидела в его глазах нечто такое, от чего меня бросило в дрожь.

Я резко отшатнулась. Старк моргнул, а потом посмотрел на меня с удивлением, которое быстро сменилось растерянностью. В тот же миг он разжал руку и выпустил мое второе запястье.

— Черт, извини, Зои. Прости меня, прости. Тебе больно?

Он принялся лихорадочно ощупывать меня, но я отбросила его руки и грозно уставилась на него.

— Что значит, тебе больно? Что с тобой творится? Это слишком грубо, мне это не нравится.

Старк провел ладонью по лицу.

— Я ничего не понимал… не знаю, почему… — он замолчал, судорожно вздохнул, потом начал сначала: — Прости. Я не знал, что делаю тебе больно.

— Ты меня укусил.

Он снова потер лицо.

— Да, мне показалось, это хорошая мысль.

— Мне больно! — Я потерла шею.

— Дай взглянуть.

Я убрала руку, и Старк внимательно осмотрел мою шею.

— Немного красное, и все.

Он наклонился и с величайшей нежностью поцеловал саднящую ранку, а потом сказал:

— Слушай, я, правда, не думал, что так сильно тебя укусил. Серьезно, Зет.

— Серьезно, Старк, ты сделал именно так. И ты не отпускал мои руки, когда я тебя просила.

Старк с шумом выдохнул.

— Ладно, я позабочусь о том, чтобы это больше не повторилось. Просто я так сильно тебя хочу, ты так меня заводишь…

Он замолчал, но я раздраженно закончила за него:

— …что ты не можешь себя контролировать? Какого черта, Старк?

— Нет! Нет, это не так! Зои, ты не можешь так думать! Я твой Воин, твой Хранитель — моя обязанность защищать тебя от всех, кто может причинить тебе боль.

— Включая тебя самого? — поинтересовалась я.

Он долго смотрел на меня. В его глазах я видела растерянность, грусть и любовь — огромную любовь.

— Включая меня самого. Неужели ты думаешь, что я могу обидеть тебя?

Я вздохнула. В самом деле, какого черта я делаю из мухи слона? Ну да, Старк увлекся, схватил меня за руки, укусил и не отпрыгнул в ту же секунду, как я ему приказала. В конце концов, он мужчина. Как учит старинная женская мудрость: «Если у твоей игрушки есть шины или яйца, жди от нее неприятностей».

— Зои, честное слово. Я никогда тебя не обижу. Я дал тебе клятву, и я люблю тебя…

— Все, все, ш-ш-ш-ш, — я прижала палец к его губам. — Нет, я не думаю, что ты позволишь кому-нибудь меня обидеть. Ты просто устал. Солнце уже взошло. У нас был совершенно сумасшедший день. Давай просто ляжем спать и договоримся больше не кусаться.

— Я — за! — воскликнул Старк, открывая мне объятия. — Придешь?

Я кивнула и устроилась у него на груди. Он обнимал меня совершенно как всегда: сильно, крепко, но при этом очень-очень бережно.

— У меня проблемы со сном, — нерешительно выдавил Старк, целуя меня в макушку.

— Я знаю, я же сплю с тобой. Разве я могла не заметить? — вздохнула я, целуя его в плечо.

— Не хочешь посоветовать мне сходить на прием к Дракону?

— Он же остался в Доме Ночи, — сонно пробормотала я. — Он не ушел вместе с нами.

— Никто из профессоров не ушел. Ленобия и та осталась, а ведь она за нас на сто процентов.

— Да, но она не может бросить своих лошадей. И мы не можем забрать их сюда, — напомнила я. — А вот с Драконом все иначе. Я чувствую, что с ним все не так. Он никогда не простит Рефаима, даже после того, как Никс прямым текстом посоветовала ему сделать это.

Я почувствовала, как Старк кивнул.

— Это плохо. Но знаешь, я не могу его осуждать. Я ведь тоже не смог бы простить того, кто убил бы тебя.

— Это было бы все равно, как если бы я простила Калону за убийство Хита, — тихо сказала я.

Старк прижал меня крепче.

— Ты могла бы это сделать?

— Не знаю. Честно, не знаю… — я запнулась и замолчала.

Старк подтолкнул меня.

— Ну, давай. Мне ты можешь сказать.

Я переплела пальцы с его пальцами и выпалила:

— В Потустороннем мире, когда ты был… мертв, — я с трудом выговорила это слово и торопливо заговорила дальше: — к нам явилась Никс.

— Да, ты мне говорила. Она заставила Калону оживить меня в расплату за убийство Хита.

— Все так, но я тебе не говорила, что при виде Никс Калона вдруг расчувствовался. Он спросил, сможет ли она когда-нибудь простить его.

— И что ответила Никс?

— Она сказала, чтобы он задал ей этот вопрос тогда, когда будет достоин ее прощения. Понимаешь, фактически Никс говорила о том же, о чем сегодня она прямо сказала Неферет.

— Не самое приятное известие для Калоны и Неферет, — хмыкнул Старк.

— Не смейся, я серьезно. Короче, для себя я все решила. Нет, ты только не подумай, будто я воображаю себя богиней или чем-то вроде, но по поводу прощения Калоны я могу лишь повторить то, что Никс сказала ему и Неферет. Я тоже считаю, что прощение — это особый дар, который нужно заслужить, поэтому мне не стоит ломать голову над этим вопросом, по крайней мере, до тех пор, пока Калона не дорастет до необходимости попросить прощения. Честно говоря, я не верю, что это когда-нибудь случится.

— Но сегодня он освободил Рефаима, — сказал Старк таким тоном, как будто еще не разобрался, как относиться к этому поступку.

Что ж, я его понимала. Я сама была в том же положении.

— Я тоже все время думаю об этом, — ответила я. — И пока мне кажется, что, освобождая Рефаима, Калона преследовал какие-то свои интересы.