— Как вы думаете, — стал расспрашивать Гера. — если Спящий проснулся, значит самое время произойти чему-то?
На этот раз старшой зашевелился и принялся объяснять. Очень чесался у всех язык, особенно когда заговаривали о местной легенде, которая неожиданно начала сбываться.
Легенда основывалась на одном местном жителе, который уже больше двадцати лет спит беспробудным сном. Говорили, что он никогда не видел катастрофы и никогда не видел того, что стало с миром, и что когда мир снова станет прежним он проснется и не заметит разницы.
— Вы все — молокососы — думаете, что Спящий — это что-то необычное и загадочное, но во времена до катастрофы в этом не было ничего такого. Он просто впал в кому, его мозговая активность снижена, но тело живет. Теоретически он еще может встать, но пролежав столько лет я не думаю, что он оживет. Вообще не понимаю на кой черт его кормить, тратить столько сил и времени!? Давно уже пора отделаться от этого балласта. А нет! Все неймется этим отчаивавшимся женщинам. Схватились за него как за Христа и следят, чтобы волосика не упала с головы. А сейчас он встал и ничего не понимает и ходить не может и скорее всего сдохнет скоро так как местную пищу не переваривает. Желудок не работает как надо. Короче каюк ему. Кончится ваш Спящий на этой неделе. Боюсь нашему миру не поспеть вылечиться. Скорее уж и он вместе с этим парнем загнется.
И тут со стороны лаза раздался грохот. Оглушительный, мощный, сшибающий с ног, как будто поколебали основание мира. С потолка посыпалась земля и куски стен. Пыль поднялась и застилала обзор. Что-то громыхало все ближе и ближе, будто не было завала, а лишь преграда перед каким-то невероятным исполином, что уничтожает ее своей грубой силой.
Часовые вскочили и попятились, отойдя к тому месту, где тропинка сворачивает влево. Геру закрывали двое его напарников. Сзади подоспело еще двое сторожей с автоматами в руках.
Громыхнуло в последней раз и людей обволокло непроницаемой стеной пыли.
— Рассредоточиться. — Грозный голос Старшого.
Только Гера немного отстал от остальных, но вскоре каждый спрятался за свою колонну. Пыль осела. Охранники уставились вперед раскрыв рот от удивления. Завала больше не было. Огромная дыра зияла на месте некогда обвалившейся породы. Из этой дыры прорезая темноту и пыль неожиданно ворвались лучи света. Яркие, ослепительно белые, они казались абсолютно нереальными.
Свет ослепил людей. Снова они ничего не видели, пока через несколько минут в дыру не вошли люди. Это были не те оборванцы, что заполонили темные туннели метро. Их одежда облегала стройные высокие фигуры, двигающиеся несколько плавно, но уверенно и точно. Одежда была белой, кристально белой, светящей даже. И слепила не меньше необычных фонарей, что располагались на их оружие. Маленькие не громоздкие они создавали столько света, что хватало осветить каждый закоулок большого помещения.
Лица существ были человеческие, однако не выражали абсолютно ничего, уголки губ, веки, челюсти, глаза не двигались. В руках они держали большие серебристые автоматы с широкими стволами без прикладов. Внутри этих стволов слабо пульсировал белый свет.
— Стоять! — в исступлении закричал Старшой. Было видно, что он со страху кое как сдерживал себя, чтобы не побежать. Однако бежать было не куда. Позади туннели. Люди и вопросы. — Кто вы? Не подходите иначе будем стрелять! — кричал он.
Трое белых приближались и на их лицах заиграла улыбка, но оружие они не отпустили.
— Невероятно. — По помещению разлился сладкий приятный голос. — Невероятно что есть выжившие и похоже с целой подземной культурой. Не врал сталкер Филин. — У вас ведь есть культура? — это был вопрос к нам, однако задавший его видимо пытался шутить потому что после этого засмеялся столь удивительно чистым и задорным смехом, что мурашки побежали по телу так, что зачесалась кожа. Руки затряслись. Такой смех в этом обиталище людей, где каждый день нес известия о чьей-то смерти, чьих-то страданиях и чьей-то боли, казался кощунством. Слишком беззаботный смех. Слишком наивный. Никто так не смеялся больше. Это был смех смерти, потому что только она могла чувствовать себя спокойно в метро.
