Пробуждение Румоко - [13]

Это решение определило мой modus vivendi.

С тех пор прошло более десяти лет, и за это время у меня не возникало к Дону претензий. Правда, мне пришлось-таки набраться опыта в обращении с отмычками, не говоря уже о наркотиках и "жучках". Но я не жалуюсь - работа есть работа.

Не знаю, всерьез они считали, что я блефую, или нет. Замечание о низком уровне жестокости наводило на мысль, что у них был доступ к моему "досье" в Центральном или к "личному делу" в сейфе капитана. А если они знакомы с моим "личным делом", то наверняка заглядывали и в расписание дежурств, и знают, что скоро мне на вахту. А до Пробуждения остались считанные часы.

Будильник на тумбочке показывал без пяти шесть. В восемь мне предстояло заступить на вахту. Времени, чтобы добиться от "гостей" правдивых ответов, было в обрез.

Я ждал этой встречи целый месяц, и результат ее целиком зависел от того, удастся ли мне "расколоть" их за два часа. Я не сомневался, что они будут тянуть время. Они знали, что я не рискну оставить их в каюте на целый день, а единственная альтернатива - выдать их корабельной охране. Но мне этого совсем не хотелось - возможно, на борту у них были друзья. Либо сами они заранее подстраховались, сделав выводы из неудачи с "Джей-9". Еще одна диверсия - и пробуждение Румоко, намеченное на пятнадцатое сентября, будет отложено.

Чтобы получить деньги, я должен был послать Дону Уэлшу посылку. Но мне пока нечего было положить в посылочный ящик.

- Джентльмены! - Я не узнал собственного голоса - по-видимому, у меня были заторможены рефлексы. Я перестарался, сдерживая движения и речь. - Джентльмены, пришел мой черед. - Я развернул кресло и уселся, оперев рукоять пистолета на предплечье, а предплечье - на подлокотник кресла. - Однако, прежде чем приступить к делу, я намерен обратиться к вам с речью, направленной, как вы правильно догадываетесь, на то, чтобы склонить вас к откровенности.

- Вы не агенты правительства, - продолжал я, переводя взгляд с одного "гостя" на другого. - Вы представляете здесь интересы частного лица или лиц. Будь вы агентами правительства, вы бы, несомненно, знали заранее, что я таковым не являюсь. Поскольку вы прибегли к крайней форме допроса с пристрастием, у меня есть основания считать, что вы готовы на все. Логика подсказывает мне, что попытка утопить "Джей-9" предпринята вами. Это была не случайность, а диверсия, и я уверен в этом, ибо лично сорвал ее. Все вышеизложенное вполне объясняет, почему вы находитесь в моей каюте. Поэтому я не вижу необходимости задавать вам многие вопросы.

Я готов допустить, что ваши удостоверения личности - подлинные. В любой момент я могу достать их из ваших карманов, если они там, но ваши имена наверняка мне ничего не скажут. Поэтому я не стану тратить время. Говоря откровенно, я хочу, чтобы вы ответили только на один вопрос, и, возможно, этот ответ не причинит ущерба вашему нанимателю или нанимателям, которые, несомненно, сразу от вас отрекутся. Я хочу знать, на кого вы работаете.

- Зачем тебе это знать? - хмуро спросил тот, что повыше, и я впервые заметил шрам, пересекавший его верхнюю губу.

- Мне любопытно, кого так заинтересовала моя скромная персона.

- Что ты предпримешь, если мы ответим?

Я пожал плечами.

- Возможно, акт личной мести.

Он отрицательно покачал головой.

- Ты тоже на кого-то работаешь, - сказал он. - Если не на правительство, то на лицо, которому мы вряд ли симпатизируем.

- То есть, вы признаете, что действовали не по личным мотивам? Если не хотите сказать, кто вас нанял, скажите хотя бы, почему он заинтересован в срыве "проекта".

- Нет.

- Ладно, не буду настаивать. Похоже, вы служите некоей важной особе. Между прочим, я мог бы кое-что предложить в обмен на откровенность.

Тот, что пониже, засмеялся, но напарник обжег его взглядом, и он умолк.

- Хорошо, оставим эту тему, - сказал я. - Нет, так нет. Поговорим о другом. Я могу вас выдать корабельной охране, обвинив только во взломе и проникновении в мою каюту. Могу даже соврать, будто вы были пьяны и утверждали, что каюта принадлежит вашему приятелю, с которым вы хотите пропустить по стопочке перед сном. Что скажете?

- Так есть здесь "жучки" или нет, в конце концов? - спросил тот, что пониже. Он выглядел чуть помоложе своего приятеля.

- Конечно, нет, - отозвался тот, что повыше. - Слушай, заткнись, сделай милость.

- Что скажете? - повторил я.

Он снова покачал головой.

- В таком случае, придется рассказать охране все как есть. О наркотиках, допросе и так далее. Что скажете теперь?

Тот, что повыше, подумал и опять покачал головой.

- Неужели ты это сделаешь? - спросил он.

- Сделаю...

Казалось, он задумался.

- ... и, следовательно, не смогу уберечь вас от болезненных ощущений, как это ни печально. Даже если вы невосприимчивы к наркотикам, все равно, больше двух дней не выдержите, потому что кроме "психотропов" к вам применят все остальные штучки. Рано или поздно вы заговорите. По мне, так лучше рано, ибо я подозреваю, что для срыва "проекта" вы подготовили кое-какие сюрпризы...

- Черт бы его побрал! Он слишком сообразителен!