Пробуждение - [22]

Фигура на шахматной доске Монтгомери! Якоб рассмеялся бы над этими словами год назад. И, вероятно, умер бы после.

Теперь он был просто рад, что не стал всего лишь пешкой.

* * *

Светловолосая девушка радостно машет им, когда они идут по потертым бетонным ступенькам, ведущим на пляж. Якоб быстро кивает, а затем торопливо поворачивает голову к морю. Оно раскинулось перед ним – гладкое и переливающееся, как зеркало. Солнце рисует яркие пятна на воде, которые проглатывают набегающие облачка на горизонте.

– Знаю, о чем ты думаешь, – вздыхает Ричард.

Якоб презрительно фыркает.

– Не нужно быть ясновидящим, чтобы понять. Лучше скажи, есть ли новости об Эмме или Эйдане.

– Я все еще не нашел Эйдана. Неважно, насколько старательно я ищу. Он словно слепое пятно в моей мантике. Не понимаю…

– Ты уверен в том, что он жив?

– Да. Ричард потирает макушку. Его волосы стали длиннее и гуще. С бородой и пронзительными темными глазами он больше похож на южноамериканского партизана, чем на ирландца.

– Почему? Как действует твоя мантика в отношении умерших? – он давно хотел спросить это, просто поговорить об Эйдане. Но по взгляду Ричарда ясно, что вопрос застал его врасплох.

– Когда Рина умерла, я потерял свои способности, но после Нового года пытался все вернуть. – Он глубоко вздохнул и сжал губы.

У Якоба запершило в горле, когда он увидел напряжение на его лице.

– Поверь, с мертвыми чувствуется по-другому. Как будто я смотрю в пропасть, не находя дна. Только чернота. Больше ничего.

А тебе не терпелось полюбопытничать, да, Якоб?!

– А моя дочь?

– С Эммой все в порядке. Она много читает. И теперь будет тренироваться с Фарраном еще чаще.

– Что? Сейчас же каникулы! – Якоб спотыкается о камень и трясет головой.

– Успокойся. Занятия отвлекают ее от горя и одиночества в Sensus Corvi. Почти все ученики интерната уехали к своим семьям. Я последний, кто стал бы хвалить Фаррана, но всякий раз, когда я вижу их, он очень бережен с Эммой.

– Бережен? Он всего лишь манипулирует ею! – шипит Якоб. – Скоро Эмма будет видеть в нем отца! – Он пинает камни, лежавшие на песке.

– У него есть цель.

Якоб удивлен и смотрит на Ричарда с подозрением.

– Выкладывай. Ты всегда был честен со мной. Так что не начинай меня жалеть. – Ричард остается серьезным и с таким интересом разглядывает море, словно «Титаник» только что поднялся из воды, по спине Якоба пробегает холодная дрожь.

– Филлис позвонила мне вчера. Она узнала, что Фарран просил адвоката ускорить процесс получения свидетельства о твоей смерти, чтобы он мог стать абсолютным опекуном Эммы вместо временного.

Жгучая боль пронзает голову Якоба, словно пламя, и горсть камней поднимается в воздух возле ног, устремляясь в воду.

– Небеса, возьми себя в руки! – Ричард хватает его за руку и встряхивает. – Можешь порадоваться, что только Дэвид и девушка увидели твой трюк. Как бы ты объяснил подобное нормальному человеку?

– Раньше не мог сказать? – отвечает Якоб, стиснув зубы. В голове все еще пульсирует боль, как будто череп готов лопнуть в любой момент.

– Так мне снова повезло?

– Точно. Я не позволю этому случиться, Ричард. Никогда. Либо ты поторопишься со своим планом, либо я вернусь обратно к Фаррану. И плевать, к чему это приведет.

– Он затуманит твой разум, и придется начинать все сначала, потому что Фарран может прочесть любое намерение в наших головах. Год еще не прошел. Он не сможет объявить тебя мертвым. У нас еще есть несколько месяцев! – Он показывает на расстояние между указательным и большим пальцами, сколько именно времени у них осталось. – Пожалуйста, не теряй терпения.

Громкий вздох за спиной заставляет мужчин отпрянуть друг от друга и развернуться. Молодая пара стоит за ними, и, очевидно, они слышали последнюю часть разговора. Лиц смотрит на Якоба широко раскрытыми глазами.

– Это ужасно! Как только представлю себе, как ее передают под опеку того типа… Ты не можешь вмешаться в происходящее?

– Нет, – Якоб слышит странный голос рядом. Когда он поднимает глаза, то сталкивается со стеклянным взглядом Монтгомери.

Глаза слепого. Любой незнакомец принял бы его за такового, даже если в этот момент он видит больше, чем остальные.

Умиротворенная тишина опускается на группу, прерываемая лишь журчанием воды, которая находит на пляж мягкими волнами. Чайка садится на кусок коряги рядом и смотрит в их сторону с поднятой головой. Монтгомери внезапно моргает, и его глаза снова становятся обычными.

Якоб задерживает дыхание.

– Ты можешь что-нибудь придумать, Лиц? – Сокол тихо смеется и обращает внимание на молодую пару, как будто они – долгожданный арьергард, приходящий на помощь войскам в решающий момент битвы. – Вы не хотите сходить в кино в Корке сегодня вечером?

Эмма Тень

Прошло уже девять дней.

Девять дней, в течение которых мне не приходят сообщения с угрозами и не нужно бояться ненависти окружающих. Я сижу за столом с Фай в компании Брэндона в полдень, улыбаюсь Яну и получаю от него подмигивание в ответ.

Затем наступает вечер, когда я осознаю, что враждебные действия других воронов являлись моей наименьшей проблемой.

Это началось с чертова дождя.

Нежный стук в окно.