Пробуждение - [6]

— Брандт Толбет смотрел за домом в течение многих лет. Если что-нибудь понадобится, ты можешь к нему обратиться, он подскажет, где что находится. Бранд жил здесь, но теперь собирается переехать в деревню. Уверен, он со всем тебе поможет.

То, как он произнес имя управляющего, сразу привлекло её внимание. Мэгги взглянула на него и дрожь от страха пробежала по телу. Брандт Толбет. Что это за человек, если Дрейк произнес его имя так тихо? Голос звучал настороженно, а глаза беспокойно осматривали плотную крону деревьев возле здания.

Коннер и Джошуа оставили её багаж в гостиной и, помахав, поспешили прочь. За ними последовал и Дрейк, но гораздо медленнее. Он остановился у двери и оглянулся.

— Закрой на засов двери и окна и ночью не выходи из дома, — предупредил он. — В этих местах водятся дикие звери.

Внезапная улыбка осветила лицо, от мрачности не осталось и следа, взгляд стал более дружелюбным.

— Все с нетерпением ждут с тобой встречи. Ты достаточно быстро со всеми познакомишься.

Мэгги в нерешительности стояла на затененной веранде фамильного дома и с замиранием сердца смотрела ему вслед. Одновременно всё такое же, как она ожидала, и нет. Таинственное место и тени будили глубоко внутри что-то первобытное, дикое и очень чувственное.

Когда высоко над головой зашуршала листва, Мэгги посмотрела наверх. Там кто-то большой бесшумно крался. Она продолжала всматриваться в густую крону, стараясь разглядеть очертания, тень, что могла в ночном воздухе заставить листья колыхаться против ветра. Большая змея? Возможно, питон… Они вырастали до огромных размеров.

Её охватило мрачное предчувствие опасности. Кто-то грозный открыл на неё охоту. Преследовал. Пристально наблюдал сосредоточенным взором. В защитном жесте Мэгги положила на горло руку, словно отражая удушающий укус леопарда. Потом, не отрывая глаз от ветвей над головой, осторожно отступила в безопасность дома.

От порыва ветра листья заколыхались. Сердце гулко колотилось в груди, когда Мэгги осознала, что утопает в гипнотическом взгляде крупного хищника. Она всегда приходила в восторг от больших кошек, но встречалась с ними только в контролируемой среде. А этот леопард с редким чёрным окрасом был свободным, диким и в данную минуту выслеживал добычу. Пристальный взор ужасал и нервировал. В немигающих золотистых глазах светились сила и интеллект. И, попав под его сильное влияние, Мэгги не смогла разорвать зрительный контакт. Из своего огромного опыта работы она знала, что в лесу леопард один из самых хитрых и умных хищников.

В смятении Мэгги тихо застонала и облизала внезапно пересохшие губы. Она знала, лучше оставаться на месте, чтобы не спровоцировать нападение, поэтому, не прерывая зрительного контакта с леопардом, сделала еще один шаг назад и нащупала дверь. Кошка не отводила глаз. Быстрый и блестящий убийца, идеальный охотник, нацеленный на добычу. И в её роли выступала она. Поняв это, Мэгги осознала всю меру опасности.

Он услышал, как у неё от ужаса ускорился пульс. Лицо побледнело, глаза распахнулись, когда она словно смотрела ему прямо в душу. Брандт чуть не упал с дерева, когда язычок Мэгги коснулся полной нижней губы. Он почти мог прочитать её мысли о том, что леопард на неё охотился, преследовал. Жаждал. Да, он хотел её поглотить, нуждался в этом, но не так, как она себе представляла.

Мэгги отступила в дом и плотно захлопнула дверь. Засов скользнул на место. Брандт оставался неподвижным, сердце от радости пустилось вскачь. Теперь она его. Это только вопрос времени. Сила потребности в ней потрясала. Интенсивное влечение к паре выходило далеко за рамки всего когда-либо им испытанного.

Вечерело. Это время принадлежало ему, его виду. Он слушал шепот оживающей природы и слышал тихие зовы. Знал каждое существо и насекомое; кто принадлежал его миру, а кто нет. Существовал естественный ритм жизни, а он оказался в самой гуще перемен. Обеспокоенный, встревоженный, но полный решимости, призвав свою дисциплину и самоконтроль, со всем справиться.

Рельефные мышцы пришли в движение под густым мехом, когда он бесшумно двигался по густым ветвям, сосредоточив внимание на движениях Мэгги, когда та переходила из комнаты в комнату. Брандт не мог оторвать глаз, упиваясь её видом, истязая своё тело и душу. Как никто и никогда до этого, она сводила с ума, украла способность дышать и довела до крайней степени лихорадочного возбуждения. И это его пленило.

Их ничто не разделяло кроме его чести. Кодекса. И ничего больше. Ни время, ни расстояние. Он решил эту задачу своим изворотливым умом. Брандт поднял голову и заставил себя вдохнуть воздух, читать ночь, чтобы убедиться, что на пике возбуждения он всё ещё мог контролировать свои движения. Но тело изменилось, налилось от потребности, пульсировало и ныло. Все чувства ожили. Каждой клеткой он ощущал нужду и голод. Голова гудела и болела. В таком состоянии трудно думать о силе и дисциплине.

В течение долгого времени Мэгги стояла, прислонившись к двери. Она, может, лишилась рассудка, приехав в такую даль, где опасность поджидала на каждом шагу. Сердце колотилось, а кровь бурлила. И все же, несмотря на прилив адреналина, слабая улыбка коснулась губ. Мэгги не могла вспомнить, когда ощущала себя настолько живой. Такой взволнованной, что забыла об испуге. Словно шла по жизни, совершенно не понимая своих возможностей. Сейчас же в первобытных джунглях все чувства обострились и полыхали.