Пробуждение Чёрного Дракона - [72]

Паук — символ скромности и тайны, благословляющий тех, кто творит добро, стараясь быть незамеченным. Олень — это невинность, отсутствие корысти. Куница — символ свирепой отваги и жадности к истреблению зла. Иволга — символ Света Энга'арта.

Айя тщетно вглядывалась в идол птицы, пытаясь рассмотреть его. В книге «Священные животные» говорилось, что иволга несёт мудрость и ответы на вопросы. Вот бы она ответила Айе. Распутала бы весь клубок загадок, что не давали покоя.

Священных животных раньше можно было встретить в лесах, в книге говорилось, что они приходили к тем, кто обрёл Свет Дэйи или был на пути к обретению.

Айя оглянулась. Она опасалась, что караульные могут ходить и в саду. Как в ответ её мыслям послышались шаги, среди деревьев замерцал далёкий свет факела.

Сарэтис нырнула под раскрытые крылья иволги. Статуя, которым она с благоговением восхищалась, теперь скрывал её надёжным покровом. Айя аккуратно выглянула из-под мраморного оперения. Двое дозорных прошли мимо, в сторону освещённых фонарём ворот.

Облака заслонили свет лун, сад погрузился в темноту. Айя почти на ощупь, касаясь пальцами шероховатой коры деревьев, пошла к северному краю сада, который прилегал к Святилищу. По плану там был амфитеатр, где проходили собрания омпатов и Посвящение в ученики. За ним на карте был изображен небольшой грот — вход в тоннель.

Ветер выл среди зубцов стены всё сильнее, сгоняя к саду облака. Темнота безжалостно путала Айю, дважды она думала, что пришла, но то, что виделось частью амфитеатра оказывалось зарослями или обнажившейся скалой.

Пробираясь дальше, Айя, наконец, оказалась на возвышении, которое высокими ступенями уходило вниз.

Амфитеатр! Нашла!

Миг радости сменился разочарованием. В свете лун, что выскользнул из завесы облаков, Айя увидела под ногами завитки мха. Почувствовала подошвой башмаков мягкость заросших плит. Её взор упал на разломы в камнях, и она с содроганием поняла, что тот амфитеатр, который она часто представляла по рисунку из плана, та невероятная красота, полная духа Тхаймоны — утрачена.

Сарэтис знала, что даже в столице есть разрушенные памятники Тхаймоне. Но здесь… Почему здесь никто не следит за великим наследием?

В Айе вскипела ярость. Как нынешние хозяева позволили амфитеатру разрушится? А от грота, служившего входом в тоннель, вообще следа не осталось, а значит подземного прохода к Реликвии больше не существовало.

Разозлившись, Сарэтис оторвала горсть мха и бросила в кедр, росший в центре того, что когда-то было амфитеатром.

В Тотемном саду стояла полная тишина, прерываемая лишь шелестом листьев, и вдруг Сарэтис услышала отчётливо «Фиу лиу ли». Звук похожий на флейту заставил Айю резко отпрянуть от испуга.

Сарэтис оступилась на скользкой почве и кубарем покатилась вниз.

Лопатки ударились о грубые коренья кедра. Сарэтис услышала под собой глухой треск и проваливалась в рыхлую землю. Айя успела ухватиться за тонкий корень. Под ногами была пустота.

— Тха… — вылетело из её рта, корень обломился, и она ухнула в душную бездну.

Ступни пронзила тупая боль, не устояв на ногах, Айя упала на четвереньки. Темнота. Пахло затхлостью. Сердце отчаянно стучало в висках, по телу вместе с волнами боли разливалась дрожь. Успокаивая сбитое дыхание, Айя сквозь страх вглядывалась во черноту, в которой проявлялись очертания. Глаза привыкали.

Сквозь дыру в потолке в тоннель проникал белый свет Старшей луны, и, отражаясь, он красиво блестел на выложенных из светлого камня стенах.

«Тоннель», — мелькнуло в голове.

Айя прикрыла веки, вспоминая карту. Выцветшая полоса чернил на потемневшем пергаменте вела от схематичного леса под Святилищем и заканчивалась в Алтарной. Тхаймона дала ему имя «Путь Скорби», а внизу под рисунком было написано на изначальном языке: «Моя боль ведёт меня к тебе». По кому она скорбела? По мужу, ребёнку… Матери? Отцу? Быть может, великая Тхаймона скорбела о семье также, как Айя? Остальные места в Риар Дайядоре назывались в жизнеутверждающих тонах — «Лестница к Свету», «Зал Благоденствия». Почему «Путь скорби»?

Нашла. Сарэтис восторженно улыбнулась и поднялась. Ноги болели от удара. Айя коснулась стены, чтобы двигаться вдоль неё — впереди было слишком темно.

«План Риар Дайядора» был потрёпан временем, несколько страниц выцвели так, что с трудом можно разобрать детали.

Какие сокровища он мог скрывать, какие тайны или потерянные артефакты эпохи Тёмной воды? Айя шла по тоннелю, с жадным любопытством шаря по неровным стенам. Вдруг дверь или полка с книгами! Вскоре это занятие стало приносить разочарование — «Путь Скорби» оказался гол как жилище отшельника.

Едва ореол таинственности спал, недовольно поджав губы, Айя зашагала быстрее. Главная цель не найти артефакты, а попасть в Алтарную.

Стояла тишина. Лунный свет остался далеко позади, приходилось ориентироваться практически наощупь. Влажный мох на стенах светился тусклым зеленоватым светом, показывая направление. Сарэтис казалось, что она идёт уже полночи, а коридор всё не кончался.

Капнула вода, разливаясь влажным холодом по плечу Айи. Повинуясь рефлексу, Сарэтис обернулась. Бездна мрака на миг показалась живой, и из неё изрыгнулся отвратительный скрипучий голос.