Пробуждение Чёрного Дракона - [63]

— Этот неудачник всю добычу нам распугал! — возмутилась Рэда, провожая взглядом ценные головы. За Мэва обещали сотню золотых, за его ближайших подручных — по пятьдесят. Мелкие сошки, что остались оценивались намного меньше. По пять-десять золотых.

Дядя Имард продолжал наблюдать, ничего не ответив.

Пятеро караульных бросились в дом исполнять приказ Мэва. Опустевшие посты давали хороший шанс незаметно напасть. Рэда не могла его упустить.

Первая голова была лёгкой добычей. Наёмник отвлёкся на истошные крики, доносившиеся из здания и не заметил, как Рэда подкралась со спины. Охотница вонзила боевой серп ему в горло. Тихая быстрая смерть. Даже дяде Имарду не к чему было бы придраться.

Из окна второго этажа выпрыгнул незнакомец в чёрном плаще, предположительно — охотник за головами. Он ловко приземлился, уходя в кувырок, вскочил, заметил вооружённую Рэду. Тонкий звон рассек воздух. Рэда инстинктивно уклонилась. Чернёный нож воткнулся в дерево около её горла.

Мужчина потянулся к поясу за следующим. На лице его прочиталось удивление, сменившееся досадой. Рэда знала, как бывает обидно, когда заканчивается метательное оружие. Воин направил на неё меч. Чернёная сталь терялась на фоне его чёрной рубахи.

Охотница взялась за рукоять метательного ножа, вытащила из дерева, бросила в сторону любителя чёрного цвета. Сделав оборот, нож воткнулся в шею наёмницы, выбежавшей из-за угла.

— Награду делим на троих. — Рэда показала мужчине кольцо охотников за головами, орлиными когтями обвившее её средний палец.

— А третий кто? — улыбнулся мужчина и направил острие чернёного меча в сторону приближавшихся наёмников.

— Мой дядя. Он слегка медлительный.

— И очень злой, — послышался раздосадованный голос Имарда.

28 посевен 299 года эпохи Лунного Древа (сейчас)

Империя Этват, предгорье Дайяринн, город Омакпайя

Рэда повертела в руках меч. Не может же это быть оружие Тэфа. Тэф Фарадэис. Таким именем он представился. Черныш — так звала его Рэда.

Чёрные волосы, чёрная одежда, чёрное оружие. Черныш — кличка кота, что ловил крыс в конюшнях замка в Дэрдисе. Она прекрасно подходила Тэфу.

После того как они выпутались из передряги в логове Лезвий Оситши, Черныш нанял их, чтобы впутаться в ещё большую заварушку. Было весело. Оплата оказалась достойной. Больше они Черныша не видели.

Рэда присмотрелась к мечу. Похож. Цвет, форма, размер. Кажется, на навершии был выгравирован какой-то символ или рисунок…

На нужном месте обнаружилось изображение паука. Пока всё совпадало. А вот кожаная обмотка на рукоятке казалась новой. Рэда поковыряла её. Небольшой скол, оставленный топором наёмника из Лезвий Оситши был на положенном месте. Это, и правда, меч Черныша.

Но как оружие к ней попало, где его хозяин? Обрывистые воспоминания подсказали, что оно появилось во время какой-то потасовки. Но там вроде не было Черныша.

Охотница убрала меч в ножны, запихнула за ремень. Стоило заняться поиском хозяина оружия. Не то чтобы Рэда успела привязаться к Чернышу или жаждала вернуть ему оружие. Но именно с заказа Черныша начались все их последующие приключения в Омакпайе. И переправа, и склад с морокухом, и арест. Чутьё подсказывало, что это всё могло быть связано.

Но сначала нужно закончить с другими поисками.

Рэда чмокнула лошадь в нос и настолько бодро, насколько возможно при жутком похмелье, поволокла себя к выходу из конюшни.

Улицы Омакпайи встретили гамом и раздражающей суетой. Солнце нещадно било по глазам. Рэда отошла в тень прилавка с хлебом, всмотрелась в портрет, нарисованный рукой Вогэна.

Дикш. Мальчишке на вид было лет девять или, может, — пятнадцать. Охотница плохо разбиралась в возрасте детей. Мальчик выглядел худощавым, тонкие губы, большие глаза, нос как у отца — чуть с горбинкой.

Вогэн сказал, что шантажист принёс палец Дикша.

От запаха хлеба в животе громко заурчало. Рэда спрятала в карман пергамент, отдала пышнотелой торговке пару медяков за вожделенную буханку, оторвала горячую корочку и вгрызлась в свежий ржаной ломоть.

Жаль, не было возможности узнать какой именно палец отхватили мальчишке… Впрочем, много ли беспалых детей, сидящих в заложниках, можно найти в Омакпайе? Рэда скептически взглянула на улицу переполненную разношерстной толпой. Этватане, вируанцы, хэтаранцы, попрошайки, воришки, торговцы, воины, куртизанки, равнодушные, алчные, брезгливые, похотливые, завистливые. Омакпайя во всей своей разнузданной красе. Приют пороков. Бездонная яма утраченных надежд. Дикша придётся поискать. Далеко не факт, что первый же спасённый ребёнок окажется им. Да и жив ли Дикш? Кому нужен заложник, если шантажировать уже некого?

Рэда смяла портрет, замахнулась, чтобы выбросить. Бесполезно. Дикша не найти. Охотница вздохнула, развернула листок, ещё раз взглянула на лицо мальчика и запихнула бумагу в карман штанов.

Маленький шанс, крохотный, что Дикша ещё можно спасти. Словно огонёк светильника он брезжил в мире, погружённом во тьму. Словно огонёк светильника он в любое мгновение мог погаснуть.

Рэда убрала растрепавшиеся волосы за ухо. Пальцы коснулись подарка Вогэна, всколыхнув притихшие эмоции. Гнев. Бессильная ярость, которую не на кого было выпустить. В ухе висела лишь одна серьга-кинжал. Вторую Рэда кинула в погребальный костер, в котором сжигали тело палача.