Пробуждение - [12]
– Хорошо, что ты такая. Такая ты мне нравишься больше. Всё, что нужно, на месте. Больше нечего взять. И спрашивать не нужно. Захотел – взял.
Он отстегнул ремни и притянул куклу к себе.
– Всё самое главное у тебя есть. Сейчас проверим.
Он стал сгибать куклу в поясе и разворачивать задом к себе. Правая нога не поддавалась. Он взялся за ногу двумя руками и попытался подправить, вытянувшись в неудобном положении. Нога вдруг выскользнула, кукла повалилась и ударилась с громким стуком головой о дверь. Чёрт!
Он аккуратно посадил её на сиденье, поправил куртку, пристегнул, пристегнулся сам и завёл машину. Живые гнутся лучше. И охотней. Иногда. С ними другие проблемы.
Он опять повернулся к кукле. Ты меня таким не знаешь. Я себя таким не знаю. Свобода. Немыслимая когда-то сцена. Сгорел бы от стыда. Распустил слюни. Не распустил. Просто поплакал. И покричал. Нелепые слова. Нелепые мысли. Что же тогда «лепое»?
– Домой? Ты всё правильно сделала. Где сейчас твой дом?
От приоткрытой двери веранды веяло жарой. Но кондиционер не работал. Он не включил ничего, кроме холодильника. Доносился мерный шум генератора. Терпимо. Ночью досаждает больше. Привычка. Днём всё равно кажется, что шумнее. Птичий гвалт по-прежнему слышался где-то, хотя никаких там птиц нет. Только генератор шумит. Хорошая вещь. Завёлся с пол-оборота и жрёт, похоже, немного. Холодильник и всё. Даже такому чайнику, как я, по силам. Разложили всё по полочкам. Соедини здесь, прикрути тут, здесь нажми. Толковые головы. Есть такие. Я один из них.
Он удивился лёгкости, с которой отыскал, привёз и установил генератор. Даже немного гордился собой. Не пропаду. Генератор зашумел, и весь дом залился светом. Неуместным в вечерних сумерках. Он прошёл через все комнаты и выключил каждый выключатель. Почему они все включённые? Загудел пустой холодильник. Он сидел и слушал шум генератора. Шум цивилизации. Блестящая отлаженная машина. Сделанная из земли, огня и воздуха. Только это и есть у человека. Голова с руками. Неглупое существо. Почему так устроили всё неважно? Перестарались. Ну их. Нужно со временем научиться обходиться без электричества.
Глаза закрывались. Он лежал на полу в гостиной. Прохладней всего. Занести Алису домой? В машине жарко. Расплавится. Может. Куда я её посажу? В кабинете, всё равно не захожу туда. Может, машину поставить в гараж? Тогда не расплавится.
Он вошёл в гараж и открыл дверь. Нормально, не очень жарко. Он раскидал в стороны разбросанный по полу хлам, завёл машину и въехал внутрь. Алиса смотрела по-прежнему немного в сторону, в куртке на плечах. Он потрогал её руку. Нагрелась. Лучше занести домой.
Подружки лежали на своих местах. Одна на диване, другая на полу. Он вошёл в кабинет и посадил Алису на большое кресло в углу, предварительно расчистив его от книг. Он никогда не сидит в нём. Он прикрыл голые бёдра и колени пледом. Не запарится, куртку не будем снимать. Она тебе идёт. Алиса смотрела на него. Он сел рядом на полу.
Совсем не похожи. Целая вечность. Всё уже забыл. Как выглядит, забыл. Никак не вспомнить лицо. Только глаза. Теперь уже всё.
Он нашёл вчера письмо с её адресом. Пятилетней давности. Не так далеко от него. Могла переехать. Дочка, муж, кажется. Он бросил письмо на рабочий стол. Так и лежит рядом с макетом. Прочитать? Он потянулся за письмом. Сначала достал фотографию. Немного похожи. Незнакомое лицо. Дочка круглолицая. Он развернул письмо. Аккуратный, мелкий почерк. Целых две страницы. Такие длинные письма просто так не пишут. Почему не прочитал?
– Нет, она была веселее тебя. И не имела привычки смотреть так, в сторону. Только один раз. Когда ничего нельзя было вернуть назад. Когда всё вдруг оборвалось. И в сердце. До этого она была намного веселее тебя, Алиса. И дочка у неё круглощёкая хохотунья. Он разлёгся на полу и закрыл глаза.
Бессмысленность. От неё никуда не деться. Можно только сделать выбор не верить в неё. Ничего бы не было бы по-другому. Бессмысленность никуда бы не делась. Никуда не отлучается. А вот сейчас она тоже не имеет никакого значения. Сейчас я её, наконец, достал. Нет смысла, нет бессмысленности. Есть Алиса. Нужно отнести её в спальню, трахнуть и оставить там. Там будет её место. Жаль, что из твоего живота не могут появиться беспокойные ножки и ручки. С ними не нужно никакого смысла. Они вне смысла, выше смысла. Они над ним смеются круглыми щёками. Может быть, мы с тобой что-нибудь сумеем придумать? А? Что молчишь? Глупости? Только беспокойных ножек нам не хватает. Ты права. Глупости. Я не буду тебя больше обижать. Ты моя красивая кукла, я буду тебя беречь. Ну их всех к чёрту. Хочешь, съездим к тебе домой? Недалеко.
От окна доносились голоса. Шум. Сосед стучит? Открыть глаза? Всё вернулось? Приснилось? Мир шумит. Куда он денется. Если хорошо открыть глаза. Всё на своих местах. Молоток стучит. Хорошо, что не молот. Было и молотом. Сваи у ручья. Помню, помогал. Для этого и молот. Теперь хорошая беседка. Крышу поставил. Счастливый человек. Ни минуты без дела. Денег куча. В этом, наверно, рецепт счастья. Не давать себе времени думать. Не похож он на счастливого человека, как ни старается. Все они там стараются. Открыть глаза? Шумят. Полный мир людей, и все как один стараются изо всех сил.
Герой обращается к одиночеству в горах в надежде залечить раны судьбы. Неожиданно в его новой жизни появляются новые краски и ощущения. Азарт и жажда риска подталкивают героя на всё более рискованные приключения. Его ждет любовь, известность и тяжёлая потеря.
Неувядающая легенда об эликсире молодости в современном воплощении. Случайно обретя способ не стареть, один из героев долго хранит свою тайну в секрете даже от самых близких, пока обстоятельства не вынуждают его открыться. В драматический узел завязываются судьбы обыкновенных землян и пришельцев, обременённых схожими вечными проблемами.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.