Пробуждение Атлантиды - [87]

Увидев в глазах Джека только искренность, Вэн кивнул и отступил, потом подошел к Эрин и обнял ее за талию.

— Ты готова?

Она посмотрела на него, и секунду на него смотрела лишь Эрин.

— Поцелуй меня, Вэн. Прошу, поцелуй меня, на тот случай…

Он прервал ее слова своим ртом и поцеловал ее со всем отчаянием в своей душе, прервав поцелуй намного раньше, чем ему бы хотелось. Ее поцелуй был на вкус светом, добротой, домом, и он едва не позабыл, зачем они здесь. Едва. Вражеская территория, напомнил он примитивной силе внутри себя, требовавшей, чтобы он снова завладел ее губами.

— Нам придется поговорить о твоем командирском поведении, — сказал он вместо этого. — Когда, — не если, — а когда мы выберемся отсюда.

Он слегка улыбнулась.

— Добавь это в список, я люблю тебя, Вэн. Мне нужно, чтобы ты это знал.

Его сердце расширилось от ее слов.

— Я тоже тебя люблю, Эрин Коннорс. Даже не думай оставить меня.

Она снова улыбнулась, а потом с ее лица исчезла живость и теплота, и его певчая стала холодной и неподвижной в его объятиях, и отстранилась от него.

— Сейчас, Воин Посейдона. Мы сейчас же вернем Сердце Нереиды.

Пока звук ее ледяного голоса двух сущностей звучал в его ушах, он пошел перед ней, и они направились к сиянию света.

Квинн знала, что громкий звук колокола значил что-то важное. Но она не была уверена, что именно. Одна надежда, что это было связано с тем, что Эрин и Вэн искали драгоценный камень, а этот звук означал, что они его нашли.

Что бы это ни значило, у нее было ощущение, что ее везение закончилось с последним, утихающим колокольным звоном. Дэниэл и Калигула оба склонились над ней с обнаженными клыками, и она была совсем не уверена в том, что Дэниэл тот же Дэниэл, которого она знала. У этого вампира были красные, сильно горящие глаза, и она увидела только угрозу Дракоса по тому, как дико он смотрел на нее.

Зря она надеялась.

— Вы собираетесь бороться за меня, мальчики? — глухо сказала она. — От меня мало, что осталось. Немного тощая, вероятно во мне мало нулевой отрицательной крови. Или вообще-то, думаю, положительной. Кажется, что уж в теперешние дни человек должен это знать?

Она улыбнулась Дэниэлу, ища в нем признаки его еще одной личины в этой тайной миссии. Но она увидела в его глазах свою смерть. Или хуже. Свое будущее в качестве безмозглой немертвой, одной из тех, кого Калигула с удовольствием держал в своей кровавой стае.

— Только через мой труп, — резко ответила она.

— Вот в этом-то весь смысл, — сказал Дэниэл, широко улыбаясь, чтобы она уж точно заметила, что его клыки полностью опустились, что происходило только тогда, когда вампир собирался напасть.

Это она узнала лично.

— Если бы у меня был кол, ты бы понял мою точку зрения, кровосос, — сказала она, согнув шею так, чтобы она оказалась скрыта воротником, а она сама казалась слабой и беспомощной.

Наконец, заговорил Калигула, переводя взгляд с одного на другую.

— Если ты, правда, будешь служить мне, Дракос, я буду очень доволен. У меня были некоторые сомнения насчет твоей лояльности. Если ты ради меня позаботишься об этой небольшой проблеме, то эти сомнения вскоре исчезнут.

Дэниэл поклонился.

— Для меня это наивысшее удовольствие, милорд. Я уберу эту ничего не стоящую тушу с ваших глаз.

Когда он схватил ее за руку, она закричала и постаралась вырваться, не испытывая уверенности, что это все лишь шоу, устроенное для Калигулы. Она прежде видела жажду крови, и теперь она видела ее в его глазах. Дэниэл в самом деле мог быть именно Дракосом. Если так, то она на самом деле обречена.

Голос Калигулы пронзил воздух.

— О, нет, мой генерал. Это не доставит мне никакого удовольствия. Я предпочитаю, чтобы эта женщина послужила примером для ее жалких бунтовщиков и развлечением для наших верных солдат.

Вампиры и оборотни, стоящие в ряд у стен, одобрительно приветствовали и затопали ногами при слове «развлечение», что напомнило Квинн об империи. Вроде там бросали христиан львам. В Колизее убивали рабов. Рассел Кроу, умирающий в грязи.

Она была жесткой, но не Расселом Кроу.

— Я хочу, чтобы ее обратили. И я желаю, чтобы ты начал процесс прямо сейчас, мой Дракос. Привяжи ее к себе узами крови и докажи мне, что ты правда мне подчиняешься.

— Нет, черт возьми! — закричала она. — Никогда. Я сама убью тебя, ты, ублюдочный кровосос!

Она напала первобытным способом, крича и царапаясь, ударяя, раня Дэниэла с яростью, которая, должно быть, поразила его, потому что он схватил ее и швырнул через все помещение к входу в туннель. Она ударилась о стену и скользнула слабой грудой на пол, полная боли и, вероятно, сломав конечности. В момент он оказался на другой части пещеры и наклонился над ней, обнажив клыки. Прежде чем ударить, он поймал ее взгляд своим.

— Будет меньше болеть, если ты позволишь мне зачаровать себя, — прошептал он. — Я обещаю, что найду способ исправить это.

Потом, когда она только начала погружаться в сияющий красный водоворот его глаз, он ударил. Она закричала, когда почувствовала, как он вытягивает ее кровь и энергию из ее тела. Ускользая в темноту, она посмотрела вверх над плечом Дэниэла, прямо в яростное лицо Вэна, и почти рассмеялась, так как вовсе не ожидала его тут увидеть.