Пробудить бога - [16]

— Простите? — Пантия, смешавшись, обвела нас взглядом. — Впервые вижу.

Мы с недоумением переглянулись, а Диоген, вспорхнув с моего плеча, плюхнулся перед ней на стойку.

— Что ж вы, дорогуша, своих не признаете? Или забыли, как я у вас мышей в Черном Камне заказывал?

На лице хозяйки появилось нетерпеливое выражение.

— Перестаньте, я никогда не была в Черном Камне! Хотите что–то заказать? Собственно, у нас еще утром все кончилось.

Я наклонился к Сереге и прошептал:

— Походу, разрабы сэкономили и сделали одинаковых трактирщиц.

Он в ответ рассмеялся и, подмигнув, ткнул меня локтем в бок.

— Прикинь, если они встретятся.

— Как ваше имя, уважаемая? — Я шагнул к стойке.

— Сантия, господин.

Хм, «господин». Не припомню, чтобы в деревне неписи были такие же вежливые.

— Прекрасно. Сантия, не припомните, бывал ли здесь странник по имени Борей? Он жил на вашем постоялом дворе.

— Ну как же, — разулыбалась она, но тут же в ее взгляде мелькнула настороженность. — А зачем он вам?

Серый вышел вперед, оттеснив меня плечом.

— Я его брат.

Трактирщица, склонив голову набок, с полминуты изучала Серегу. Белки ее глаз сверкали на фоне темного лица.

— А что, похож, — наконец заключила она. — И волосы такие же, и нос.

— Где он сейчас? — тихо спросил Серый, и мне показалось, что голос его дрогнул.

— Съехал, и довольно давно. Но к нам частенько заходил, видимо, жил где–то рядом.

— Когда вы его видели?

Сантия сложила губы трубочкой и на мгновение задумалась.

— Да уж с месяц назад, не меньше.

Больше хозяйка ничего сказать не смогла. Поблагодарив ее, мы вышли на улицу.

— Все сходится, — озабоченно резюмировал Серый. — Именно тогда он и пропал. Перестал звонить домой, заходить в трактир, качаться.

— Давай еще немного походим по округе, поспрашиваем, — предложил я. — Сантия сказала, что он жил неподалеку.

Мы снова отправились прочесывать улицы, на этот раз, для разнообразия, вместе. Переходили из лавки в лавку, расспрашивали.

— Вы идите, а я с этим пообщаюсь, — сказал Диоген, когда мы снова оказались на улице.

Он кивнул на крупного петуха, что топтался у ног старой уличной торговки. Привалившись спиной к стене дома, она сидела на коврике, расстеленном прямо на булыжной мостовой.

— Попробуй, — кивнул я, и филин полетел к пернатому собрату.

Когда мы вышли из очередного магазинчика, пропахшего пылью и травами, я увидел Диогена. Сидя на покосившейся вывеске, он энергично махнул крылом и позвал:

— Давайте сюда!

На город уже опустились сумерки, поэтому рядом со старухой стоял слюдяной фонарь с колышущимся внутри огоньком свечи. На шершавой стене дома тень петуха, то и дело собирающего с земли крошки, в обманчивом свете фонаря была просто огромной. Со стороны казалось, что гигантский черный монстр клюет старуху прямо в темя.

— Здравствуйте, вы что–то знаете о Борее? — спросил я, подойдя к торговке.

— Это белобрысый такой? — ответила она вопросом на вопрос. Прищурившись, посмотрела на Серого и добавила: — На этого здоровяка чем–то похожий?

— Да, да! — воскликнул Серега. — Где он?

— Экие вы скорые. Я уже старенькая, в голове все перемешалось. Вы бы пока печенинку у меня купили, а я бы повспоминала. Они не простые, в каждом ответы есть, — она хитро усмехнулась и кивнула на плетеную корзину у ног.

Так она гадалка? Чего только люди не придумают, чтобы лишнюю копейку срубить.

Серега нетерпеливо сунул ей пару медяков.

— Держи!

Петух тут же взбодрился, взлетел на край корзины и, вытянув обгорелый кругляк, кинул его в ладонь Серому.

— Что там? — я с любопытством придвинулся к другу.

Он разломил зачерствевшее печенье, вытащил свернутую записку и выбросил остатки раскрошившегося кулинарного «шедевра» на мостовую. Правильно, не жрать же такую гадость. Беспокойный петух сразу же бросился уничтожать крошки. Похоже, старуха своего питомца держит впроголодь, раз он с таким удовольствием их трескает.

Развернув пожелтевшую записку, Серый прочел:

Не верь друзьям, что за тебя горой.

Не все, как кажется, на этом свете.

И даже милые цветы порой

Пленяют сладким ароматом смерти.

Он вытаращился на гадалку.

— Что за бред, бабка? Как это «не верь друзьям»? Поссорить нас вздумала? И где тут про Борея?

— А я почем знаю? — развела она руками. — Это для тебя писано, вот и думай.

— Ты что, старая, издеваешься? — Серый сжал кулаки, сдвинул брови и стал к ней медленно приближаться. — Сейчас ты у меня всю эту дрянь из своей корзины самолично сожрешь!

— Тихо, тихо, — она съежилась и замахала руками. — У меня как раз озарение, вспомнила кое–что о вашем Борее.

Серега остановился.

— Говори!

— К Лизке он подался, ага. Вроде как любовь у них.

— К какой Лизке?

— А вон там, через дом, живет. Ох, и взбалмошная девка эта Лизавета. Волосы в разные цвета раскрасила, ее теперича все Радугой кличут.

Да уж, неплохо у Сереги получается лечить старческое слабоумие. Я улыбнулся и подмигнул сжавшейся в комок гадалке.

— Спасибо, бабуля!

Мы припустились к аккуратному розовому домишке с белыми ставнями, светлыми пятнами выделявшимися в наступающей темноте. В окнах горел свет, над крыльцом тоже, и через минуту Серега уже стучался в дверь.

Нам открыла миниатюрная девушка с длинными волосами, и правда окрашенными в разные цвета. Глаза ее лучились теплотой, и в целом она казалась на редкость обаятельной. Но сейчас, похоже, была напугана.