Проблеск истины - [95]

Я думал о мисс Мэри, которая вела себя очень отважно на протяжении девяноста шести долгих дней своей охоты вопреки малому росту, что лишал ее возможности видеть льва в высокой траве, вопреки недостатку опыта и неподходящему снаряжению; ее стальная воля каждое утро поднимала нас за час до рассвета, так что мы уже до тошноты ненавидели львов, особенно когда охотились в Магади, и даже престарелый Чаро, преданный мисс Мэри до гроба, говорил мне, устав от изнурительного марафона:

— Бвана, убей уже чертова льва, женщины не годятся для такой охоты.

Глава восемнадцатая

Погода была идеальной для полетов, и до вершины, казалось, рукой подать. Сидя под деревом, я наблюдал за играющими в траве птицами. Нгуи подошел узнать, какие будут распоряжения. Я велел ему и Чаро почистить и смазать стрелковое оружие и подточить копья. Кейти и Мвинди возились со сломанной кроватью — ее было решено перенести в пустующую палатку бваны Мышонка. Я поднялся, чтобы проследить за процессом. Повреждения оказались несерьезными: одна из перекрестных ножек дала в центре длинную трещину, и каркас для брезента в одном месте лопнул. Все это можно было легко починить, и я посоветовал срубить подходящее деревце и отвезти к мистеру Сингху, чтобы он его распилил по мерке и отполировал.

Кейти смотрел с воодушевлением; видимо, радовался, что мисс Мэри возвращается. Он предложил в качестве временной замены использовать раскладушку бваны Мышонка. Я кивнул и вернулся под дерево, к справочнику по орнитологии и недопитому чаю. Утро было свежее, как альпийский ручей, и меня не покидало чувство неловкости, будто я слишком рано оделся для торжественного приема. Интересно, что нам готовит новый день, подумал я и отправился на кухню, чтобы узнать насчет завтрака. Новый день приготовил Стукача.

— Здравствуй, брат! — приветствовал он. — Как твое бесценное здоровье?

— Лучше не бывает. Что новенького?

— Могу я войти?

— Конечно. Завтракал уже?

— Несколько часов назад, на склоне горы.

— Почему так?

— Вдова меня довела, пришлось уйти и всю ночь бродить, как иногда делаешь ты, брат.

Было ясно, что он лжет.

— Бродить? Ты, верно, хочешь сказать, что вышел к дороге и поймал грузовик до Лойтокитока?

— Что-то в этом роде, брат.

— Добро. Какое же у тебя дело?

— Брат, надвигаются ужасные события.

— Налей себе тонизирующего и рассказывай подробно.

— Дело намечено на канун Рождества, брат. Похоже, грядет кровавая мясорубка.

Я хотел уточнить, для них или для нас, однако сдержался.

— Говори толком.

Стукач соорудил на гордом шоколадном лице подходящую мину и поднес стакан канадского джина к серо — красным губам.

— Почему не «Гордон»? — поинтересовался я. — Дольше проживешь.

— Я знаю свое место, брат.

— «И место это в сердце моем», — процитировал я позднего Фэтса Уоллера.

У Стукача на глазах выступили слезы.

— Вернемся к вопросу, — сказал я. — Варфоломеевская ночь на Рождество. Они что, не уважают малютку Иисуса?

— Мясорубка, брат.

— И женщин с детьми не пощадят?

— Насчет этого никто ничего не сказал.

— А кто что сказал?

— Я слышал, люди говорили в лавке Бенджи. В масайских магазинах тоже говорили. И в чайной комнате.

— Намереваются истребить всех масаи?

— Нет. Масаи придут сюда, на большую нгому в честь малютки Иисуса.

— Про нгому много говорят? — спросил я, меняя тему и демонстрируя, что туманные слухи о грядущих мясорубках не могут смутить человека, который прошел зулусскую войну, и в Мекку наведывается, словно в Атлантик-Сити, не будучи даже мусульманином, и уважает своих предков, сражавшихся под командованием Джорджа Армстронга Кастера у реки Литтл-Бигхорн.

— В предгорьях вершины это главная тема дня, — ответил Стукач, — если не считать мясорубки.

— А что сказал мистер Сингх?

— Он нагрубил мне, брат.

— Думаешь, примет участие в мясорубке?

— Скорее всего он один из организаторов.

Стукач бережно развернул шаль и извлек оттуда пакет. Это была бутылка виски «Белый вереск» в бумажной коробке.

— Подарок мистера Сингха, — пояснил он. — Советую изучить его как следует, прежде чем пить. Я никогда не слышал о такой марке.

— Очень жаль, брат. Марка, может, и неизвестная, но виски хорошее. Все новые марки поначалу следят за качеством.

— Хочу сообщить тебе информацию о мистере Сингхе, брат. Нет никаких сомнений, что в прошлом он подвизался на военной службе.

— В это трудно поверить.

— Я знаю наверняка. Только человек, служивший в Британской Индийской армии, мог обругать меня так, как обругал мистер Сингх.

— Полагаешь, мистер и миссис Сингх диверсанты?

— Я наведу справки.

— Должен заметить, брат, твое донесение не отличается ясностью.

— Это была трудная ночь, брат. Жестокосердие Вдовы, блуждание вокруг вершины…

— Выпей еще, брат. Ты говоришь как герой «Грозового Перевала».

— Это историческая битва?

— В некотором смысле.

— Когда-нибудь ты о ней расскажешь?

— Напомни, если забуду. А сейчас я хочу, чтобы ты вернулся в Лойтокиток. Проведешь там ночь трезвый, добудешь информацию, которой можно доверять. Переночуешь в гостинице «Брауне». Нет, лучше на веранде. Где ты спал прошлой ночью?

— На полу, брат. В чайной комнате, под бильярдным столом.

— Пьяный или трезвый?