Проблемы жизни и смерти в Тибетской книге мертвых - [10]

Но крайняя степень отчаянья человека с нормальной психикой не бывает слишком продолжительной. И даже предсмертное состояние не является исключением. Пройдя последнюю точку психологического падения, человек по закону движения «маятника» начинает возрождаться. И вчерашняя безысходность постепенно пропитывается смирением, подчинением приговору. Или надеждой на лучшее будущее, пусть и не в этом мире. Подойдя вплотную к смерти, некоторые люди в последние моменты пребывания на Земле начинают видеть туннели, яркий свет, умерших родственников и слышать их голоса. Эта стадия умирания гораздо приятнее, чем предыдущая. Некоторые умирающие переживают самую настоящую эйфорию предсмертного часа. Пациенты Кюблер-Росс часто говорили, что теперь жалеют о том, что так долго противились смерти, они не могли даже представить, что она так прекрасна.

Фактически их последние земные мгновения сливаются с первыми впечатлениями другой жизни. Это совпадает с тем, что рассказывают люди, пережившие клиническую смерть. Они тоже наблюдали яркие видения и испытывали необыкновенное спокойствие и умиротворение. Ах, эти первые сладкие, ни с чем не сравнимые впечатления переходного состояния, когда человек отчасти еще на Земле, а отчасти уже в Загробье.

Современные западные люди мало знают об эйфории сознания, освобождающегося от тела, плохо понимают тех, кто испытывает влечение к смерти. Но еще меньше знают они о том, что первые сладкие мгновения вхождения в посмертье в дальнейшем сменятся другими, гораздо более страшными. Такими страшными, что, случись они в земной жизни, их сочли бы сумасшествием, психозом. Но об этом хорошо знают все религиозные учения. В христианстве их называют мытарствами, а в Тибетской книге мертвых – Хониид-бардо.

О прохождении этой стадии мы еще поговорим в свое время. А пока отметим, что законы психического раскачивания «маятника» будут набирать обороты и за чертой земного существования. Чем больше был отклонен «маятник» в одну сторону, тем быстрее, минуя точку равновесия, отклонится он в другую. Чем сильнее была эйфория, тем глубже будет падение в депрессию. Те, кто имеет склонность к резким перепадам настроения без особых на то причин, знают, как ненадежен душевный подъем, вызванный раскачиванием психического состояния «маятника» даже на Земле. За ее пределами это проявится еще ярче. Так что четвертая стадия умирания – глубокая подавленность, по Кюблер-Росс, сменяется эйфорией отнюдь не навсегда, и ее последствия еще проявятся за земной чертой. Вот почему Тибетская книга призывает к максимально доступному для данного человека спокойствию и сосредоточенности в момент смерти: «Не отвлекайся, не ликуй! Не бойся! Это миг твоей смерти!».

Итак, проходить пять фаз предсмертного состояния совсем необязательно, их проходят только вследствие неподготовленности к смерти. Ну а как все-таки желательно отреагировать на известие о приближающейся смерти? Лично мне хотелось бы принять эту неизбежность со смирением и даже с благоговением перед тайной надвигающегося важного события. Возможно, будет сильное стремление успеть доделать то, что необходимо и что должно после меня остаться на Земле. Пусть это будет в микромасштабах и человечество без этого вполне обойдется, но это будет важно для меня, для грядущего отчета о моей жизни. Мне хотелось бы последние годы жизни провести в медитации, особенно в медитации на смерть, чтобы вхождение в другие миры происходило постепенно и появилась привычка к измененным состояниям сознания. Возможно, такой плавный переход и привычка позволят подружиться с мыслями о смерти и развеять страх перед ней. Но медитация одновременно помогает и в этой жизни. Так что для ее практики незачем ждать старости, единственное, что тогда для нее, я надеюсь, будет больше времени.

Готова ли я к переходу в иное измерение уже сейчас? Не знаю, наверное, все же не полностью. Но я приучаю себя к этим мыслям, чтобы уничтожить или хотя бы сократить страх смерти. Эмоциональный шок наносят неожиданные известия, то, чего не ждешь. А когда какие-либо мысли становятся привычными, они действуют уже не так сильно. Когда вплотную подойдет время моего «ухода из этой Яви», я постараюсь встретить Смерть одухотворенно, раскрыться навстречу великой тайне. И я постоянно поддерживаю в себе все то, что способствует такой позиции, невзирая на протест материалистического общества. Похоже, что мы живем в последний период расцвета материализма, когда он достигает своего абсурда, отрицая необходимость подготовки к смерти. А дальше – прорыв и переход на новый виток спирали развития культуры с частичным возвратом к тому, что было раньше. В будущем отношение к смерти в обществе обязательно изменится, и это надо подготавливать уже сейчас.

Хотя я полностью еще не изжила страх перед смертью, все же он у меня не такой, как у большинства людей. Прежде всего, я его в очень значительной мере осознаю и не скрываю от себя. Поэтому я могу обратить внимание на его структуру, рассмотреть, из чего он состоит. В нем почти совсем нет жалости расставания с жизнью и с близкими людьми. На жизнь я уже давно смотрю как на временное явление, как на заданный урок, за который я обязана отчитаться, к тому же в любой неизвестный заранее момент. А что касается близких людей, то часть из них уже находится