Проблемы истории массовых политических репрессий в СССР - [53]
Таким образом, реальная реформа советских органов госбезопасности была куда менее радикальна, чем это пыталось представить большевистское руководство. Хотя ГПУ потеряло отчасти право непосредственной расправы, несколько активизировало перестройку методов своей работы, в целом его функции и аппарат мало изменились.[320]
Параллельно с укреплением органов госбезопасности, в стране формировалось репрессивное законодательство. Так, в июне 1927 года была введена в действие печально знаменитая статья №58 (п.п. 1-14), которая предусматривала наказания за государственные преступления.[321]
Расширяется и область действий ОГПУ. Так приказом от 3 марта 1931 года предписывалось комплектование милиции производить «испытанными, работоспособными и твердыми чекистами». Через два года правительство пошло еще дальше: 25 января 1933 года приказом коллегии ОГПУ предписывалось начальникам МТС должность заместителя предоставлять представителю ОГПУ.[322]
10 июля 1934 постановлением ЦИК СССР «Об образовании общесоюзного комиссариата внутренних дел», было ликвидировано ОГПУ, а его полномочия были переданы новому ведомству Народному комиссариату внутренних дел СССР. В этом комиссариате сосредоточились органы госбезопасности, милиция, внутренние и пограничные войска, масштабные стройки и другие, экономически важные объекты. Ему были подведомственны исправительно-трудовые лагеря и колонии, тюрьмы.
Реорганизация 1934 года происходила по схеме 1922 года, когда ВЧК преобразовали в ГПУ, которое, в свою очередь, вошло в состав НКВД СССР, а нарком внутренних дел Ф.Э. Дзержинский был одновременно начальником ГПУ. На тот момент функции ОГПУ передавались Главному управлению госбезопасности, с включение его в состав НКВД. Г. Ягода, ставший первым наркомом внутренних дел СССР, являлся одновременно и начальником ГУГБ.[323]
Исходя из выше написанного, можно сделать вывод, что структурные изменения ВЧК-ОГПУ-НКВД не оказали решающего влияния на изначально возложенные на них функции. Институт госбезопасности претерпевал изменения, изменялись и расширялись полномочия, но суть – обеспечение революционного порядка и государственной безопасности, путем физического устранения или заключения в лагеря диверсантов, шпионов, саботажников и других «врагов народа» оставались неизменна.
История не приемлет сослагательного наклонения. Однако можно предположить, что если бы госбезопасность и НКВД продолжали существовать раздельно, если бы они продолжали дополнять друг друга, взаимодействуя и по рабочему соперничая, то такого обвального беззакония не случилось бы. НКВД сам арестовывал людей, определял им часто без суда срок, сам сажал, охранял и содержал, как мог, и как считал нужным, не останавливаясь перед беззакониями, сам освобождал, когда хотел, а если считал нужным – вновь отправлял в ссылку без суда и следствия.
Однако именно в создании общесоюзного НКВД отразилось стремление руководства страны консолидировать органы госбезопасности и органы внутренних дел, поставить их под единый контроль, постепенно превратить их в слепо подчиняющееся орудие государственного строительства.
Для обеспечения подобного размаха чистки второй половины 30-х годов была необходима мощная карательная машина. Однако создавать ее Сталину не пришлось. Он лишь воспользовался тем государственным аппаратом, который складывался и закреплялся непрекращающимися классовыми битвами. На новом этапе перед этим аппаратом были поставлены лишь новые задачи. При помощи жестких репрессий за недостаточное рвение, кадровых перетасовок и выдвижения работников, соответствующих новому режиму, государственный механизм был превращен в бездумное орудие выполнения этих задач.
На одном из выступлений Сталин назвал органы госбезопасности «передовым вооруженным отрядом нашей партии».[324] И это были не просто слова. ВЧК-ГПУ-НКВД всегда играли особую роль в советском государстве, располагая огромной силой и влиянием. В период же «большого террора» Сталин фактически поставил карательные органы во главе государственной пирамиды, подчинив им на время даже правящую партию. Культ НКВД, особое всевластное положение органов достигло в то время своего апогея. Фактически они не подчинялись никому, кроме Сталина. Большинство прокуроров, и, прежде всего, руководство прокуратуры, на которое возлагалась обязанность контролировать работу органов НКВД, предпочитали не ссориться с сотрудниками госбезопасности. Они терпели откровенное пренебрежение законом, санкционировали любые действия чекистов. Некоторые, однако, выступали на путь конфронтации, требовали от органов соблюдения юридических норм, отказывались давать санкции на сомнительные аресты, пытались самостоятельно проверять дела, заведенные НКВД. Но, как правило, подобные действия заканчивались арестом строптивых сотрудников прокуратуры.
Чтобы понять какое влияние имели руководящие сотрудники НКВД, приведем слова члена бюро крайкома, высказанные им по поводу ареста начальника УНКВД по Краснодарскому краю: «Малкин – это было все: вершитель судеб, и мы не находили мужества возражать – Малкин сказал «у меня есть материалы на коммуниста, надо исключать..» – и мы исключали. Материалы эти члены бюро крайкома не знали».
