Проблема выбора - [8]

— Что? Бестужев? Нет-нет, — Криббе покачал головой. — С вице-канцлером все прошло как обычно, так что на этом не стоит даже останавливаться. Правда, он передал недоумение ее величества о малых тратах на одежду…

— Оставь, зачем мне столько камзолов и штанов, которые отличаются друг от друга, хм, — я сделал вид, что задумался, — ничем. Все штаны абсолютно одинаковые, так зачем мне целый гардероб абсолютно одинаковых штанов? Просто, если дело не в Бестужеве, то что могло привести тебя в такое волнение?

— Мардефельд, — Криббе опустил руки на стол. — Когда я вышел со встречи с вице-канцлером, ко мне подошел Мардефельд.

— Так он же умер? — я смотрел на него недоуменно. О том, что в России нет прусского посла, в связи со смертью предыдущего, я узнал в первую очередь, когда обосновался в этом дворце.

— Это его племянник, Аксель. Назначен послом прусским совсем недавно, — любезно просветил меня Гюнтер. — Назначение произошло в явной спешке, и он совсем немного не застал в Петербурге ее величество, куда примчался через три дня после того, как мы отправились в Москву.

— И что послужило причиной такой спешки? — я невольно нахмурился. — Уж не я ли часом?

— Весьма косвенно, ваше высочество. Можно назвать это цепью событий, вытекающих из нескольких, совершенных вами совершенно ненамеренно, поступков, — Криббе немного успокоился и теперь сидел, откинувшись на спинку стула, скрестив руки на груди.

— Каких именно поступков? — я лихорадочно соображал, что мог сделать такого, что, по всей вероятности, изменило известную мне историческую линию.

— Вы выгнали Отто фон Брюммера, ваше высочество, — Криббе позволил себе улыбнуться. — Не без моей помощи, и я этого не отрицаю, как не буду отрицать и того, что в тот момент действовал как из соображений неприемлемости увиденного, так и повинуясь совершенно корыстным целям, которые, надо сказать, вознаградились сторицей.

— И какое отношение имеет отставка Брюммера к столь поспешному назначению посланника, когда предыдущий лишь недавно приказал нам всем долго жить и не следовать его примеру? Выбор и отправка послов — насколько я понимаю, процесс небыстрый и весьма щепетильный. Он может затянуться не на один год.

— Вы все правильно понимаете, ваше высочество, — Криббе тяжело вздохнул. — Если вы вспомните Брюммера, вспомните, как он выглядел, то сразу же поймете, что именно такой тип мужчин весьма приятен вашей тетушке, ее величеству Елизавете. Он должен был попытаться влиять на мнение ее величества в отношении политики с Пруссией. В Берлине Брюммер получил последние наставления, и должен был по приезду втереться в доверие к императрице. Сейчас чаша весов все больше склоняется в сторону Австрии и Англии, возможно, еще Франции. В сторону Пруссии ее величество направлял Лесток и, как ни странно, французский посланник. Вот только Лесток в немилости, а Бестужев ненавидит Шетарди. Вы, ваше высочество, пару раз высказались в присутствии ее величества крайне негативно о короле Фридрихе, что привело к еще большему охлаждению отношений. Теперь понятно, почему так спешно был направлен новый посланник приветствовать императрицу?

— Это мне понятно, — я махнул рукой. — Я не понимаю, почему этот посланник так встревожил тебя?

— Я к этому веду, — Криббе вздохнул и уронил руки на стол. — Извините, ваше высочество, но я не слишком силен в генеалогии, да и в хитросплетениях различного рода интриг, поэтому, прежде, чем рассказывать, мне нужно разобраться в них самому. — Он замолчал, я же сел напротив него за столом, и постарался не перебивать, в то время, как Гюнтер подбирает слова. Чтобы ему было проще, мы перешли на немецкий, на котором я старался не разговаривать, во всяком случае, не слишком часто. — Сейчас Мардефельд собирается в Москву, как я понял, чтобы представиться ее величеству, а также передать предложение от вашей двоюродной тетки Иоганны Елизавета Ангальт-Цербстской, в девичестве Гольштейн-Готторпской рассмотреть кандидатуру ее дочери в качестве вашей будущей супруги, — я икнул, вот это поворот. А оно мне вообще надо? Ладно, с невестой позже разберемся, что там дальше? — Это конечно мое личное мнение, но, я думаю, что предполагаемая помолвка — это всего лишь предлог для того, чтобы вернуть утраченное влияние на ее величество и убрать с игральной доски вице-канцлера.

— И это очень похоже на правду, — я задумался. — Не даром Ботта суетился. Хотя это и странно, почему он так сильно против своей страны выступал?

— Деньги, — пожал плечами Криббе. — Самый мощный рычаг давления в любые времена.

— Это точно, — я кивнул. — Но я никак не думал, что ты настолько симпатизируешь вице-канцлеру, что его возможная немилость так на тебя повлияла, — еще во время нашего возвращения в Петербург я начал обращаться к Гюнтеру на «ты», и он не возражал, видя в подобном обращении признак чуть ли не наивысшего доверия.

— Разумеется, нет, — Криббе фыркнул. — Вот только, когда прусский посланник в красках расписывал мне юную герцогиню Ангальт-Цербстскую, то упомянул, что в связи с некоторыми обстоятельствами, такими, как, например, ваш переход в православие, да и вообще ваш побег из родного дома, дал повод Адольфу-Фредрику совершить небольшой переворот и объявить себя уже не регентом, а герцогом Гольштейн-Готторпским, лишив тем самым вас герцогства.