Проблема идеального. Субъективная реальность - [15]

Указанная точка зрения выражается в разных вариациях. Это касается прежде всего истолкования идеального в плане категории деятельности и объяснения способа существования того, что именуется идеальным. Однако, несмотря на различные нюансы и недостаточно четкую концептуальную оформ-ленность, мы видим тут общую установку, объединяющую ряд авторов, общую направленность в трактовке категории идеального, которая ориентирована преимущественно на проблематику исторического материализма, этики, эстетики, культурологии. Наиболее ярко и последовательно рассматриваемая трактовка категории идеального была проведена в работах Э. В. Ильенкова.

Безвременно ушедший из жизни Э. В. Ильенков был видным советским философом, внесшим несомненный вклад в разработку проблемы идеального и заострившим ряд ее важных и трудных вопросов. Позиция Э. В. Ильенкова имеет многих сторонников. Поэтому ее критический разбор сохраняет актуальность. Мы надеемся, что наш подход к проблеме идеального также будет подвергнут строгому критическому анализу. Это будет полезно и справедливо, независимо от того, сможем мы ответить своим оппонентам или нет.

Большое значение для разработки проблемы идеального имела статья Э. В. Ильенкова, опубликованная в «Философской энциклопедии» еще в 1962 г. [89]). В ней ставились глубокие вопросы, будившие творческую мысль. И то, что ряд ее положений вызывал сомнения и даже решительное несогласие, не умаляло ее ценности. Эта статья ознаменовала важный этап в исследовании категории идеального. Мы считаем своим долгом подчеркнуть, что указанная статья и последующие публикации Э. В. Ильенкова в наибольшей степени стимулировали наши размышления над проблемой идеального. И в этом мы многим ему обязаны.

В развернутом виде его взгляды излагаются в посмертной публикации «Проблема идеального» (см. [91, 92]). Эта работа и будет служить предметом нашего рассмотрения.

Э. В. Ильенков исходил из тех вполне правомерных вопросов, которые находились в центре внимания Платона. Речь идет прежде всего о природе всеобщих идей (математических истин, логических категорий, нравственных императивов и т.п.), противостоящих «мимолетным» чувственным впечатлениям, «единичным состояниям души». «Как бы сам Платон ни толковал далее происхождение этих безличных всеобщих прообразов-схем всех многообразно варьирующих единичных состояний «души», выделил он их в особую категорию совершенно справедливо, на бесспорно фактическом основании, ибо все это всеобщие нормы той культуры, внутри которой просыпается к сознательной жизни отдельный индивид и требования которой он вынужден усваивать как обязательный для себя закон своей собственной жизнедеятельности» [91, с. 130].

Справедливо подчеркивая социальную сущность такого рода «идей» как норм культуры, Э. В. Ильенков ограничивал категорию идеального исключительно теми духовными явлениями, которые обладают достоинством всеобщности и необходимости [91, с. 131, 132, 137, 140 и др ]. По его мнению, определение категории идеального несовместимо с чувственно-конкретным, единичным и случайным, в силу чего «бессмысленно применять это определение к сугубо индивидуальным состояниям психики отдельного лица в данный момент» [91, с. 140].

Отсюда следует, что мои чувственные образы, моя «мимолетная» мысль о чем-либо (и по существу всякое сознательное переживание, ибо оно соткано из подобных «мимолетностей») не могут определяться посредством категории идеального. Но тогда они должны быть названы материальными. Кроме того, ведь «мимолетное» может быть гениальным поэтическим или теоретическим озарением и обрести «вечность». История знает множество таких «звездных мгновений человечества», о которых писал Стефан Цвейг [276].

Отрицая правомерность определения чувственных образов и прочих «мимолетностей» как идеальных, Э. В. Ильенков нигде прямо не называл их материальными. Такова первая теоретическая неувязка. Она проистекает из того, что Э. В. Ильенков не принимал исходного определения идеального как субъективной реальности, не проводил с самого начала своих рассуждений четкого логического противопоставления категорий материального и идеального. Разумеется, он неоднократно говорил о таком противопоставлении, но нигде не фиксировал, что противопоставление идеального материальному есть противопоставление идеального объективной реальности. Идеальное сразу определялось «как всеобщая форма и закон существования и изменения многообразных, эмпирически чувственно данных человеку явлений» [91, с. 131]. Но в таком виде оно не может быть логически четко противопоставлено материальному как объективной реальности. Акцент же на том, что идеальное «выявляется и фиксируется только в исторически сложившихся формах духовной культуры, в социально значимых формах своего выражения» [91, с. 131], нисколько не проясняет сути дела.

Заметим, что различие между категориями идеального и всеобщего должно проводиться и в том принципиальном отношении, что категория всеобщего характеризует не только продукты мышления, но и саму объективную реальность, а это обязывает дифференцировать материальное и идеальное и в данном отношении. Такое различение четко проводится А. П. Шептулиным, который подчеркивает, что «категории диалектики представляют собой идеальные образы, отражающие и выражающие в чистом виде всеобщие свойства и отношения, всеобщие формы бытия, существующие в объективной действительности в органической связи с единичным и особенным» [229, с. 414]. Однако «выявляемые всеобщие свойства и связи выражаются не только в идеальных образах, но и через создаваемые людьми средства труда, формы их деятельности» [229, с. 411].