Проба пера - [6]

Пятый… Этот понятно, почему молчит. Он здесь гость. И ему, конечно, хорошо известно, в чей дом он приехал. А еще он понимает, что при неблагоприятном развитии событий этот дом может стать последним домом, который он увидит на грешной земле. Так что парню было над чем подумать. С другой стороны, за него держал мазу реальный, очень солидный человек. Не получи Вячеслав Аркадьевич от него малявы, никаких разговоров вообще не было бы. А так… посмотрим, посмотрим.

В дверь постучали.

— Входите, входите, — нарочито радушно отозвался Вячеслав Аркадьевич.

Он любил играть «доброго дядюшку», простовато-рассеянного колхозного пахаря. Своих, конечно, это не обманывало, а на чужих действовало.

Дверь открылась, и приехавшая компания вошла в кабинет. Гостя зажали где-то в середине. На всякий случай. И броситься — не бросится, и убежать — не убежит.

Следом вошел охранник, остался у двери, перекрывая выход.

Чужак производил странное впечатление. Он являлся образцом «размытого возраста». На первый взгляд ему можно было дать лет двадцать пять. Однако легкие сеточки морщин вокруг глаз и упрямо поджатых губ и седина делали его старше. Зато на щеках парня играл здоровый румянец, а кожа была не просто чистой — по-детски нежной, что зрительно возраст сглаживало. У гостя была тонкая, чуть неуклюжая фигура подростка. Да и легкомысленный джинсовый костюм не добавлял солидности. Одним словом, Мало, очень хорошо разбирающийся в людях, не смог определить его возраст. Ему могло быть как двадцать пять, так и тридцать пять.

Парень не стал оглядываться. Однако Мало отметил его взгляд. Мгновенный, острый, оценивающе-запоминающий. «А ведь парень не промах, — подумал Вячеслав Аркадьевич. — Такому палец в рот не клади. Такой своего не упустит, еще и чужого прихватит».

— Проходите, проходите, присаживайтесь, — он улыбнулся почти безмятежно.

— Привет, Кроха, — сказал Боксер, протягивая для пожатия руку и шумно плюхаясь на ближайший стул.

Остальные ограничились кивками. Даже обычно болтливый Пестрый предпочел держать рот закрытым. Гость остался стоять в стороне, молча ожидая, пока хозяин дома соблаговолит обратить на него внимание.

— Присаживайтесь, — предложил ему Вячеслав Аркадьевич. — Присаживайтесь, не стесняйтесь.

— Спасибо, — гость послушно присел на дальнем конце стола, сцепил пальцы рук в замок.

— Насколько я понял из переданного мне письма, у вас ко мне какое-то дело?

— Именно, — гость улыбнулся. Скупо, словно улыбка его стоила денег. — А если вы читали его достаточно внимательно, в чем я лично не сомневаюсь, то поняли, что дело это — не просто дело. А жизненно важное для вас дело.

Пестрому не понравился тон, которым это было сказано. Ему не понравилась и спокойная уверенность чужака.

— Слышь, — насупился он. — Ты че, крутой, да? На кого тянешь, лосяра?

— Помолчи, — остановил его взмахом руки Мало.

— Не, ну а чего он?

— Разбей понт, братан, — поддержал Вячеслава Аркадьевича Боксер.

Вячеслав Аркадьевич откинулся в кресле и с интересом уставился на гостя. Тот в свою очередь смотрел на хозяина дома. Самое главное, что понравилось Мало, — во взгляде парня не было ничего. Трус бы вообще опустил глаза. Смелый смотрел бы с вызовом. А в глазах этого человека эмоций не было вообще.

Война взглядов продолжалась несколько минут. Наконец Вячеслав Аркадьевич кивнул:

— Да, я внимательно прочел письмо. Причем не поленился, дважды прочел, но, сказать по правде, так и не понял, о каком же деле идет речь?

— Сейчас объясню. — Тон сменился на дружеский. Гостю бы расслабиться, почувствовать себя более свободно, но он даже позы не поменял. Остался сидеть, как сидел. Слегка напряженный, готовый к любой неожиданности. — Вы, несомненно, в курсе того, что происходит в вашем мире. На языке ментовских протоколов это называется «передел сфер влияния». Проще говоря, кто-то затеял гнилое мочилово. Первым был Саша Вяземский. Помните, наверное?

Мало кивнул. Саша Вяземский погиб по пути на юг. Он не признавал общественного транспорта и ездил только на собственной машине, в сопровождении целого эскорта охраны. Поговаривали, что вооружены охранники были знатно и якобы в кузове одного из джипов сопровождения была установлена стационарная авиационная пушка калибра тридцать миллиметров. Как-то Вяземский собрался отдохнуть пару дней в славном городе Сочи. Машину его нашли в кювете, примерно в ста пятидесяти километрах от Москвы. На скорости двести двадцать шикарный «мерс» вылетел на обочину, снес мощный тополь и свалился в дренажную канаву, полную прошлогоднего дерьма. Пассажиры погибли. Говорили, что в момент столкновения, а может, позже, когда полыхнул мотор, а следом за ним и бензобак. По сгоревшим трупам определить момент смерти нелегко.

Гость достал из кармана портсигар, зажигалку, но закуривать не стал. Просто положил портсигар на стол, а зажигалку принялся крутить в пальцах. Говорил он спокойно, едва ли не монотонно, усыпляюще.

— После Вяземского был Американец. Найден мертвым в собственной квартире. Врачи констатировали смерть от сердечной недостаточности. Затем Колыш. Нашли в собственном бассейне. Вода была слишком холодной. Судорога. Не смог выбраться.