Про всех падающих - [31]
Звукозапись первого крика новорожденного. Важно, чтобы крики были одинаковы. Крики кладут начало и обрывают изменение в освещенности и вздох. Свет и вздох, в свою очередь, строго синхронизированы.
Звукозапись с усилением.
Неяркий. Если 0 = темнота, а 10 = яркий свет, то по этой шкале свет должен меняться от 3 до 6 и обратно.
Не я
Перевод с английского М. Дадяна
Движение: СЛУШАТЕЛЬ просто разводит руками в стороны, позволяя им упасть, — в жесте беспомощного сочувствия. Интенсивность движения снижается с каждым разом, и на третий раз оно едва заметно. В четвертый раз паузы едва хватает на то, чтобы СЛУШАТЕЛЬ развел руками, пока РОТ приходит в себя после яростного отказа отбросить третье лицо.
Сцена погружена в темноту за исключением РТА, который виднеется в глубине справа, на высоте примерно 8 футов над уровнем сцены, подсвеченный с близкого расстояния снизу, остальное лицо в тени. Невидимый микрофон.
На авансцене слева, на невидимом помосте высотой примерно 4 фута стоит СЛУШАТЕЛЬ — высокая прямая фигура, закутанная с головы до ног в широкую черную джеллабу с капюшоном, слабо освещенная. СЛУШАТЕЛЬ, стоя вполоборота к залу, будто обращен лицом ко РТУ через пространство сцены. СЛУШАТЕЛЬ недвижим, если не считать четырех обрывочных движений в означенных местах. См. примечание.
По мере того как в зале гаснет свет, из-за занавеса доносится невнятный голос РТА. Свет в зале гаснет. В течение 10 секунд из-за занавеса продолжает доноситься бормотание. Пока поднимается занавес, голос импровизированно повторяет слова из текста, после чего, когда внимание зала в достаточной степени сосредоточено на сцене, звучат фразы:
Рот. …вывалиться… в этот мир… этот мир… кроха… прежде срока… в Богом за… что?.. девочка?.. да… девочка-кроха… в этот… вывалиться в этот… прежде срока… в Богом забытой дыре именуемой… именуемой… не важно… родители неизвестны… безвестны… он канул… точно в воду… не успел застегнуть штаны… она тоже… восемь месяцев спустя… почти минута в минуту… так что без любви… от этого избавлена… без любви изливаемой как водится на… бессловесное дитя… в доме… нет… нет если уж на то пошло никакой… никакой любви никакого рода… и никогда позже… такое обычное дело… ничего заслуживающего внимания пока не достигла шестидесяти когда… что?.. семидесяти?.. Боже мой!.. достигла семидесяти… гуляла по полю… бесцельно выискивая первоцветы… чтобы сделать из них клубок…[10] несколько шагов потом остановка… взгляд в пространство… потом дальше… еще шажок другой… остановка и взгляд в пространство снова… и далее… блуждая… когда внезапно… постепенно… все погасло… тот ранний утренний апрельский свет… и она очутилась… что?.. кто?.. нет!.. она!.. (Пауза и движение 1.)… очутилась во тьме… если и не совсем… лишившись чувств… лишившись чувств… коль скоро она все еще слышала жужжание… так сказать… в ушах… а еще исчезал и появлялся луч света… исчезал и появлялся… такой может исходить от луны… уходящей и вновь выходящей… из облака… но так притуплены… чувства… чувства так притуплены… она не знала… в каком положении находится… вообразите!.. в каком положении находится!.. то ли стоя… то ли сидя… но голова… что?.. преклонив колена?.. да… то ли стоя… или сидя… или преклонив колена… или лежа… но голова все-таки… все-таки… в своем роде… ибо первой ее мыслью было… о много позже… внезапная вспышка… воспитанная в лоне веры… с другими беспризорницами… в милосердного… (Смешок.) Бога… (Громкий смех.) первой мыслью было… о много позже… внезапная вспышка… пришла кара… за грехи… многие из них тогда… дополнительные улики если нужны улики… молнией стрельнули в ее сознании… один за другим… затем были отметены как смешные до глупости… о много позже… эта мысль отметена… так как она внезапно осознала… постепенно осознавала… что не испытывает страданий… вообразите!.. не испытывает страданий!.. поистине не могла вспомнить… без подготовки… когда она страдала меньше… если конечно она не была… предназначена для страданий… ха!.. замыслена для страданий… вроде тех случаев… в ее жизни… когда явно намереваясь получить удовольствие… она в действительности… не получала никакого… ни малейшего… то в этом случае конечно… это понятие наказания… за грех тот или другой… или за участь… или без особой причины… ради себя самого… это она прекрасно понимала… это понятие наказания… впервые пришедшее к ней… воспитанной в лоне веры… с другими беспризорницами… в милосердного… (Смешок.) Бога… (Громкий смех.) впервые пришедшее к ней… затем отвергнутое… как глупое… возможно и не было таким уж глупым… в конце концов… и так далее… все это… пустые рассуждения… пока другая мысль… о много позже… внезапная вспышка… очень глупо по правде но… что?.. жужжание?.. да… неотступное жужжание… так сказать… в ушах… хотя взаправду… вовсе и не в ушах… в черепе… глухой рокот в черепе… и все время этот луч или столб света… как лунный луч… но может быть и нет… конечно же нет… всегда на одном месте… то яркий… то в поволоке… но всегда на одном месте… так не смогла бы ни одна луна… нет… ни одна луна… все происходит из единственного желания… мучить… хотя в действительности на поверку… пока еще ничего… ни укола… пока еще… ха!.. пока еще… итак другая мысль… о много позже… внезапная вспышка… очень глупо по правде но так на нее похоже… в некотором роде… что может быть ей стоит… стонать… время от времени… корчиться она не могла… как если бы действительно… испытывала боль… но не могла… не могла себя заставить… какой-то изъян в макияже… неспособная на хитрость… или машина… скорее всего машина… выключенная… так и не получившая сообщения… или неспособная ответить… будто одеревенела… не могла издать ни звука… ни единого звука… ни единого звука какого-нибудь рода… ни даже крика о помощи… если бы она ощутила потребность… крикнуть… (
Пьеса написана по-французски между октябрем 1948 и январем 1949 года. Впервые поставлена в театре "Вавилон" в Париже 3 января 1953 года (сокращенная версия транслировалась по радио 17 февраля 1952 года). По словам самого Беккета, он начал писать «В ожидании Годо» для того, чтобы отвлечься от прозы, которая ему, по его мнению, тогда перестала удаваться.Примечание переводчика. Во время моей работы с французской труппой, которая представляла эту пьесу, выяснилось, что единственный вариант перевода, некогда опубликованный в журнале «Иностранная Литература», не подходил для подстрочного/синхронного перевода, так как в нем в значительной мере был утерян ритм оригинального текста.
В сборник франкоязычной прозы нобелевского лауреата Сэмюэля Беккета (1906–1989) вошли произведения, созданные на протяжении тридцати с лишним лет. На пасмурном небосводе беккетовской прозы вспыхивают кометы парадоксов и горького юмора. Еще в тридцатые годы писатель, восхищавшийся Бетховеном, задался вопросом, возможно ли прорвать словесную ткань подобно «звуковой ткани Седьмой симфонии, разрываемой огромными паузами», так чтобы «на странице за страницей мы видели лишь ниточки звуков, протянутые в головокружительной вышине и соединяющие бездны молчания».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пьеса ирландца Сэмюэла Беккета «Счастливые дни» написана в 1961 году и справедливо считается одним из знамен абсурдизма. В ее основе — монолог не слишком молодой женщины о бессмысленности человеческой жизни, а единственная, но очень серьезная особенность «мизансцены» заключается в том, что сначала героиня по имени Винни засыпана в песок по пояс, а потом — почти с головой.
Имя великого ирландца Самуэля Беккета (1906–1989) окутано легендами и заклеено ярлыками: «абсурдист», «друг Джойса», «нобелевский лауреат»… Все знают пьесу «В ожидании Годо». Гениальная беккетовская проза была нам знакома лишь косвенным образом: предлагаемый перевод, существовавший в самиздате лет двадцать, воспитал целую плеяду известных ныне писателей, оставаясь неизвестным читателю сам. Перечитывая его сейчас, видишь воочию, как гений раздвигает границы нашего сознания и осознания себя, мира, Бога.