Про тех, кто в пути - [19]
— Ты Лидия? — весело спросил он.
— Так... Лидия я, — она снова присела. — Господин полковник сказал, что вы спать будете... а я слышу — проснулись, ходите. Кушать хотите, панич?
Мартин с интересом рассматривал первую в жизни русскую. Она была похожа на немок, таких полно среди старших сестёр его друзей. И не была ни грязной, ни противной.
Мартин был не дурак и понимал, что про врага надо рассказывать только плохое, но всё-таки ожидал, что русские будут сильно похожи на гуннов или монголов из учебника истории.
— Хочу, — кивнул Мартин. — Очень хочу, — он и правда был голоден.
Женщина робко улыбнулась и прошла дальше в комнату, пояснив:
— Приберусь тут и подам, панич, а вы пока помойтесь... Или слить вам?
— Как... слить? — не понял Мартин.
Женщина объяснила:
— Воды-то тут нету, наш... красные, значит, когда отступали, водопровод испортили, вот умывальники в коридоре и поставили, и воду для них носят. Да там сейчас пусто, с утра всё порасплескали, а То-лька не наносил пока... Так слить вам, панич?
— Да не надо, и прибираться не надо, — поморщился Мартин. — Ты приготовь поесть, а я сам.
Лидия снова присела и вышла, а Мартин быстро заправил кровать и полез в шкаф за полотенцем. Там висела отцовская одежда, и Мартин несколько секунд боролся с желанием примерить парадный китель с шитьём и наградами, но потом подумал, что, если эта русская войдёт, он будет выглядеть, как идиот и, подхватив полотенце, мальчишка вышел наружу.
В коридоре было пусто, пахло мокрым деревом, доски пола под ногами были влажные и холодные. В конце коридора виднелся большой умывальник с открытой крышкой. Возле него какой-то мальчишка, поставив одно ведро на пол, заливал воду из другого в резервуар.
Помахивая полотенцем, Мартин подошёл вплотную и, глядя свысока, начал бесцеремонно рассматривать русского. Это был его, Мартина, ровесник, примерно такого же роста, но тощий и, как брезгливо отметил Мартин, грязный.
На мальчишке была синяя с белым безрукавая майка, тоже грязная, неопределённого цвета бесформенные брюки, подпоясанные старым ремешком, не доходившие до щиколоток и серые от пыли потрескавшиеся туфли на босу ногу.
На Мартина мальчишка не обращал внимания, а Мартин убедился, что и этот русский не очень похож на гунна. Скорей уж он напоминал приятелей Мартина по школе и «гитлерюгенду» — тоже светловолосый (только волосы отросли и висят неряшливыми космами) и сероглазый, немного веснушчатый. Он возился с вёдрами, хотя уже вылил воду, и Мартин сказал:
— Отойди, ну?
Мальчишка посмотрел непонимающе. Мартин сделал жест рукой — мол, уйди в сторону! — и парень отшагнул послушно, не глядя Мартину в глаза. Тот ощутил лёгкое презрение.
Попробовал бы им так командовать чужой человек, вражеский солдат! Он ни за что не стал бы подчиняться. Всё-таки это правда, что у русских нет ни гордости, ни достоинства... Мартин фыркнул и окатил из-под локтя русского мальчишку струёй воды:
— Помойся, тебе полезно, грязнуля.
Воды была ледяная, но Мартин специально лил её на плечи, спину, грудь, чтобы показать русскому, молча вытершемуся рукавом, что не боится холода. Впрочем, когда он отвлёкся от умывания, то вы-яснилось — зря поливался. Мальчишка подцепил пустые вёдра и ушёл.
Растеревшись полотенцем, Мартин бегом вернулся в комнату и оделся окончательно: рубашка, галстук с зажимом, ремень для шортов, гетры и бутсы. Подумав, на пояс повесил нож.
В конце концов, это его законное оружие. Пока он причёсывался, стоя перед зеркалом, вошла с подносом в руках Лидия, поставила еду на стол:
— Вы как поедите, паныч, то меня покличьте, я внизу убираюсь... Приятного вам аппетита.
— Ага... — откликнулся Мартин. — Послушай, мальчишка, который тут был, он кто?
— Да это ж Толька и есть, младший брат мой... Он тут по хозяйству работает, за паёк. А что, паныч, или нагрубил? — в голосе женщины прозвучал страх.
— Да нет, — равнодушно отозвался Мартин. — Иди, я потом позову...
3.
День был тёплый, ласковый и звонкий от солнца. Мартин, только выйдя на крыльцо, сразу понял, что сегодня всё будет хорошо и улыбнулся этому самому солнцу, ещё не добравшемуся и до половины пути к зениту.
Крыльцо общежития выводило в противоположную от поля аэродрома сторону. Слева, посреди заброшенного цветника, стоял белый постамент с торчащим штырём. Справа — большая курилка, в которой возился этот самый Толька.
Он растрёпанным веником вычищал из щелей пола окурки и мусор, перегружал их в деревянный ящик с верёвкой. Около проёма ворот (самих ворот не было) стояли двое солдат из охраны — не часовые, просто так, а часовой прохаживался вдоль решётчатого забора, зевал и грыз яблоко, прошлогоднее, наверное.
Солдаты полушуточно отдали Мартину честь, когда он подошёл к ним и объяснили, что вот эта дорожка ведёт к первому полю, эта ко второму, эта к службам, эта к складам, эта — в липовую аллею, за которой выход в город, но туда сына полковника всё равно никто не выпустит.
На территории аэродрома есть речка и пруд, в которых можно купаться — вот по этой тропинке, а так висит указатель. Мартин спросил их, слушали ли они радио. Солдаты ответили, что войска вермахта успешно наступают на Сталинград и Кавказ.
Что делать офицеру русской морской пехоты, когда понятия присяги, службы Отечеству, верности долгу потеряли всякий смысл? Когда исчезло и само Отечество, вместе с остальным миром сожженное в пламени термоядерного пожара? Николай Романов пережил глобальный апокалипсис во Владивостоке и думал, что никогда уже не возьмется за оружие… Но Романову пришлось не только вспомнить, кто он такой, но и возглавить добровольческую Русскую Армию — единственную силу в мире, способную противостоять хаосу…
Исчезла Медленная Зона – и перед человечеством открылись просторы Вселенной. Казалось бы, нужно только радоваться предстоящим встречам с «братьями по разуму». Но Император Василий VI не скрывает своей озабоченности этими перспективами: «Не только нам откроется Вселенная. Мы тоже откроемся для Вселенной… Любой корабль любой расы отныне сможет достичь Земли – и никто не поручится, что намерения гостей окажутся добрыми… Мы пока что ничего не знаем о том, огромном мире – но мы должны быть готовы ко всему, даже к вторжению… Времени осталось очень мало – и поэтому я, как и мой коллега, Император Англо-Саксонской Империи, Его Величество Эдуард VII, объявляем на Земле военное положение…»Увы, правитель Русской Империи оказался прав – и земляне вынуждены вести войну на выживание…
И вновь, как и в начале 1940-х, горит многострадальная русская земля. Но на этот раз с огнем и мечом идут по ней не фашистские захватчики, а «ооновские миротворцы», вознамерившиеся покончить с российской государственностью и установить на просторах России свои порядки. И вновь, как в годы Великой Отечественной, плечом к плечу со взрослыми, с теми, кто не сдался, не предал, не променял Родину, сражаются мальчишки и девчонки, пришедшие на смену пионерам-героям той священной народной войны. Этих юных воителей можно убить, но сломить их дух не удастся никому и никогда.
Их предки сумели выжить в термоядерной войне, создать могучую Русскую империю и вырваться на просторы Вселенной. Земля отстояла свою независимость в Первой Галактической войне, но теперь судьба цивилизации зависела именно от них. Пятнадцать земных мальчишек – против многомиллиардной агрессивной расы мьюри. Их миссия кажется невыполнимой, они должны предотвратить грядущую войну и обеспечить человечеству века и века мирной жизни на просторах Космоса. Игорь Сурядов, лицеист, дворянин, и его соратники – лучшие из тех, кого смогла отобрать Земля для выступления на Ярмарке миров и рас, устраиваемой мьюри, где мальчишкам предстоит участвовать в поединках – всем вместе и каждому по отдельности.
После ядерной войны и долгих лет Безвременья человечество восстало из пепла! На Земле образовались две мощные империи – Русская и Англо-Саксонская, и множество более мелких государств.Денис Третьяков никак не ожидал, что ему придется покинуть родной Петроград, но его отца – штабс-капитана ОБХСС – направляют наводить порядок в Республике Семиречье, где обосновались нечистые на руку дельцы, сбежавшие из Русской Империи. Вместе со штабс-капитаном едет и его семья. Денису пришлось расстаться с друзьями и оказаться в поселке Седьмой Горный, где власть фактически принадлежит могущественной компании «Энергия», которая заинтересована в получении прибыли любой ценой.
Их было двое. Олег и Таня. Им было по 14 лет, они дружили, ходили в одну спортивную школу – занимались фехтованием. И однажды теплым летним вечером они отправились погулять. По знакомым до малейшей трещинки улицам родного рода. Увлеченные прогулкой, беседой и друг другом, Олег и Таня не сразу заметили, что городские огни сменились кромешной тьмой, бетонный мост через небольшую речку Пурсовку пропал без следа, а вместо городских окраин раскинулся непроходимый лес. Подростки быстро сообразили, что оказались в другом мире.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
Порой, для того чтобы выжить — необходимо стать монстром… Только вот обратившись в него однажды — возможно ли потом вновь стать человеком? Тогда Андрей еще даже и не догадывался о том, что ввязавшись по просьбе друга в небольшую авантюру, сулившую им обоим неплохие деньги, он вдруг окажется втянут в круговорот событий, исход которых предопределит судьбу всего человечества…
Планета, которая уже тысячу лет давала меморианам свою энергию, больше не может справляться со своей ролью, и мир-оболочка рушится. Ада и подумать не могла, что окажется в самом эпицентре этого незнакомого мира. Ей предстоит доказать всем, чего она стоит и разобраться, кто же решил уничтожить её судьбу.
Мое имя – Серафима - означает шестикрылий ангел. Я и не мечтала становиться ведьмой, это моя подруга Мая получила Дар в наследство от своей прабабушки. Теперь она - нет, не летает на метле, - открыла магазин сладостей и ведьмачит с помощью вкусняшек. На свой день рожденья я купила у нее капкейк, украшенный тремя парами крылышек и загадала желание. И вот теперь любуюсь на три пары крыльев за своей спиной. А еще стала видеть крылья у всех людей. У Маи, например, лавандово-бирюзовые, с сердечками.
Малоизвестные факты, связанные с личностью лихого атамана, вождя крестьянской революции из Гуляйполя батьки Махно, которого батькой стали называть в 30 лет.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.