Про наших и не наших. Кто на самом деле сжег Хатынь? - [2]

Тогда мне было 13 лет. Я очень хорошо помню этот день. Жили мы в Хайбахе. Отец работал чабаном в колхозе. В день выселения мы с отцом поехали на санях в горы за сеном. Возвращаясь, заметили, как солдаты НКВД стали окружать село. Поэтому мы с отцом решили не ездить в село, а стали наблюдать за происходящим издалека ‹…› Мы хорошо видели, как в колхозную конюшню направился большой поток людей, подгоняемых солдатами. Видели, как подожгли конюшню. Сразу же поднялся густой дым. Даже на далеком расстоянии было заметно, что творится что-то страшное: сотни голосов слились воедино, превратились в один жуткий нечеловеческий крик. Вдруг раздались автоматные и пулеметные очереди. Когда выстрелы утихли, наступила тишина. Никто уже не пытался вырваться из конюшни: ее выход был завален трупами. А на тех, кто находились внутри, обрушилась горящая крыша. Когда солдаты ушли, оставшиеся в горах чеченцы начали собираться к месту сожжения родных и близких. Они стали хоронить обгоревшие трупы. Я помню, как отец старался прогнать меня от того места, чтобы я не смотрел на обугленные трупы. Откапывали и закапывали трупы примерно неделю. Отец говорил, что они похоронили около 200 человек.

Из протокола допроса свидетеля Магомеда Гаева.

Таких свидетельств чеченцы приводят много. На самом деле, конечно, фразу типа сотни голосов слились воедино, превратились в один жуткий нечеловеческий крик родит не всякий мозг, не всякого писателя и этот пастух Магомед Гаев – явно парень с хорошим литературным даром, однако есть масса других – более чем реальных и достоверных фактов, повествующих о крайней жестокости войск НКВД по отношению к «своим», как-то проштрафившимся перед режимом – те же заградотряды. Или та же высылка чеченцев. Про Хайбах стороны спорят по сей день, но депортацию никто ведь не отменял: депортация – это факт. Голодоморы для русских – это факт. Раскулачивание и уничтожение лучших русских крестьян – это факт. Концлагеря, Соловки, Гулаг – это факт. Опыты на людях – это факт. Нам могут возразить: так и у немцев были концентрационные лагеря, и немцы делали опыты на людях. Да, не отрицаем. Но кого мучили и убивали немцы, японцы, американцы? Они убивали военнопленных и гражданских противника, а советы мучили и убивали как бы «своих» граждан. Чувствуете разницу?

Цизер Бенно /Zieser Benno/ «Дорога на Сталинград»:

Мы осторожно пробирались по краю деревни. Готовые к любой неожиданности, мы обследовали первую избу. Пустая, заброшенная. Такая же картина повсюду. Казалось, жители ушли вдруг из деревни все вместе и разом. Во многих избах мы нашли недоеденную пищу на столах. Горшки с мясной похлебкой висели над погасшими очагами. Большинство дверей были распахнуты настежь. Все выглядело очень странно и зловеще.

Зандер был прав. Человек, лежавший на дороге, был мертв. Гражданский. У него был пробит череп, лицо искажено гримасой ужаса. Поодаль мы увидели еще двоих убитых.

Затем в избе мы наткнулись на женщину, согнувшуюся над столом так, будто она дремала. У нее была прострелена голова. Рядом лежал недоеденный кусок хлеба с маслом и с пятном крови на нем, как будто это был джем.

Что за трагедия разыгралась тут? Мы взирали на все это в глубоком молчании. Создавалось такое впечатление, будто мы ступили на запретную землю. Мы невольно перешли на шепот, и наши голоса звучали хрипло.

Теперь мы пробирались к усадьбе, находившейся позади дороги. Зандер и Шейх вышли вперед, чтобы ее осмотреть. Лейтенант сказал, что скоро мы двинемся обратно, наша задача выполнена. Нет особой необходимости, говорил он, заглядывать во все другие дома. Я только собирался последовать за двумя другими в крестьянский дом, когда Францл вдруг толкнул меня локтем в сильном волнении:

– Слушай… посмотри вон туда…

В то же мгновение лейтенант скомандовал шепотом:

– Скорей в укрытие. За тот дом, давай!

Русские! Я помчался за дом со всех ног. И вот я уже там, запыхавшийся, стою, укрывшись за стеной, сердце сильно колотится.

Было ясно, что русские нас обнаружили и прятались за ближайшими избами. Без сомнения, такая же группа разведчиков, как и мы. Осторожно, сантиметр за сантиметром я выдвигал вперед свой пулемет.

Как должно быть понятно из повествования – это не художественная литература и даже не агитпроп. Это – мемуары. Причем не мемуары какого-нибудь генерала, а воспоминания реального пехотинца, где он честно обо всем пишет – в частотности о чудовищных издевательствах немцев над пленными красноармейцами. То есть не врет человек, что видел – то и пишет. И видел он как можем видеть уже мы – вещи очень, прямо говоря, х.уевые для пидриотов из «ЗаСР» и им подобной туалетной бумаги. Этот самый Цизер Бенно видит деревню, в которой и духу никогда не было немцев, но в которой все люди убиты, убиты какими-то непонятными «русскими» прямо за обеденным столом. Кто это сделал? Контрактники из 118-го хохляцкого батальона или перешедшие на сторону красных доблестные латышкие стрелки из 19-го батальона СС? Или может инопланетяне высадились и убили всю деревню?

Про «инопланетян» повествуют уже другие документы: докладная записка министра внутренних дел УССР Т. Строкача министру внутренних дел СССР Круглову (№ 582/СМ от 9 июня 1949 т.), докладная записка прокурора войск МВД Украинского округа полковника юстиции Кошарского секретарю ЦК КП(б) Украины Н.С. Хрущеву (№ 4/001345 «О фактах грубого нарушения социалистической законности в деятельности так называемых специальных групп МГБ»). В этих более чем реальных официальных советских документах советские чиновники жалуются руководству на беспредел со стороны неких «специальных групп МГБ» – бегающих по лесам в форме УПА и грабящих мирное население. Чекисты так заигрались в войну, что в УПА уже никто не верил – о чем местная советская администрация и слала возмущенные доклады наверх. А за советскую власть надо было как-то «агитировать».