Про меня и Свету. Дневник онкологического больного - [25]
29 октября
Восемь лет назад, когда я еще жила в Москве, мой добрый друг проходил лечение от онкологии. Все по полной схеме – операция, химиотерапия, облучение. Он носил на полысевшей голове веселые разноцветные банданы, между госпитализациями участвовал в городских танцевальных конкурсах и все это время возглавлял одно из крупнейших медицинских издательств столицы. У Мгера было много знакомых врачей, его лечили с должным вниманием и хорошими препаратами, но метастазы все равно пошли спустя четыре года. И московские светила обреченно развели руками, а врачи Германии взялись ненадолго продлить жизнь. Обещали всего год или два, но обещали твердо. Мгер от лечения отказался, и через два месяца его не стало. Почему он отказался жить? Наверное, от боли, что рождает болезнь, наверное, от того ужаса, что вызывает лечение, от той непобедимой паники, что охватывает всех проходивших через этот ад. Я почти могу его понять, но я пока так и не смогла его за этот уход простить. Он ушел, а мне до сих пор его не хватает. Ему было тридцать семь лет.
Моя троюродная тетя Света обнаружила, что у нее страшная болезнь, когда в моей больничной карточке уже был записан диагноз “рак щитовидной железы”. Тетю Свету обследовали в Самарской онкологической больнице под присмотром лечащего врача – племянника ее супруга. И этот великолепный специалист обещал, что он сделает все возможное, чтобы подарить своей любимой родственнице еще хоть немного солнечных дней. Тетя Света советовалась со мной, как с коллегой по несчастью, проходить ей лечение или не проходить. “Ох, как-то я не хочу, чтобы мои внуки запомнили меня некрасивой и лысой”, – приводила она мне такой серьезный аргумент, а я звонила ей каждый день, ругалась на нее, уговаривала, убеждала и даже прибегала к шантажу: “Ты не будешь лечиться – и я откажусь ото всех процедур”. “Красавица моя, – говорила мне тетя, – ты еще молодая, тебе еще надо пожить, ты на меня не смотри, ты борись”. И она умерла, отказавшись от лечения, всего два с небольшим месяца спустя. И я ее тоже почти могу понять, и ее я даже смогла простить, но мне до сих пор не хватает ее ласкового обращения “Красавица моя”. А через три месяца после ее смерти мы уже без нее отметили ее семидесятипятилетний юбилей.
Почему эти дорогие мне люди ушли? Наверное, истинный ответ известен только им. А мне до сих пор странно и непонятно. Они оба были настоящие бойцы, их характер был закален как у Маресьева, их жажда жизни поражала своей полнотой. Но их нет, и я продолжаю жить и за них, и иногда мысленно сверяю свои дела и с их, живущими внутри меня, словами.
А мне огласили результаты послеоперационной патоморфологии. Метастаз нашли всего один, края резекции удаленной опухоли чистые. Больше резать меня не будут, я могу приступить к сбору справок для получения направления в отделение радиологии. Ну что же, впереди меня ждут волшебные невидимые лучи.
1 ноября
Дала почитать свой дневник друзьям и родным. Тексты про доктора вызвали какие-то особо пламенные споры среди моих близких. Почти все твердят мне: “Не надо было так резко писать о своем лечащем враче, сгладить надо было ситуацию, сгладить”. Ну да, разок в тексте на него ругнулась, разок скучающей акулой обозвала. Но в итоге-то не отрицаю, что мы пришли к согласию. Но, напуганная фразами членов семьи: “Смотри, обидится, кому будешь свои анализы возить?”, позвонила доктору на мобильный. Спросила напрямую, как он воспринял те наброски моего дневника, что я ему высылала на почту. Получила ответ: “Ну, мне показалось, что немного гипертрофированно в отдельных местах получилось”. Уточнила диагноз: “Может, слишком экспрессивно?” Он согласился, что здесь возможно и это слово употребить, и на этом диалог двух великих интеллектуалов завершился.
3 ноября
Пожалуй, больше всего при сборе справок меня развлекает реакция врачей. А врачей у меня нынче много. Перед каждой новой процедурой надо сдать огромное количество анализов, и пока обежишь все кабинеты, собирая необходимые данные и справки, успеваешь вспомнить от корки до корки медицинскую энциклопедию. И повседневных дел у меня тоже по-прежнему полно – и работа, и бассейн, и курсы английского, и общение с родственниками и друзьями никто не отменял, поэтому в кабинеты к врачам я обычно влетаю торопливо, разгоряченная беготней и общим оптимистичным настроем, и слышу скучающий вопрос: “На что-то жалуетесь?” Ага, кажется, и этот специалист тоже решил, что я просто прохожу стандартный профосмотр. “Ни на что не жалуюсь, – бодро рапортую я, – меня все устраивает, мне бы только быстренько обследование пройти и справочку подписать”. Минуты через три, вчитавшись в мои бумаги, врач начинает мяться и аккуратно спрашивает, пряча взгляд: “Если я все правильно понимаю, тут написано, что у вас, кажется, рак. Вы об этом знаете?” Вот, странный человек, конечно, знаю, если я почти год лечение от рака прохожу. Но все же каждый раз в этот момент разговора я туплю и так пока и не смогла решить, как поумнее реагировать на поставленный вопрос, поэтому коротко рублю в ответ: “Знаю” – и начинаю раздеваться, чтобы как можно быстрее покончить с медицинскими формальностями.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.