Нет, Иванов не был супергероем и не обладал показной бравадой. Просто звон в его голове пока мешал адекватно воспринимать реальность. Голосов вокруг стало больше, в них сквозили знакомые казённые нотки.
– Следак где? Вон, «Осу» в руке держал, а в кармане нож фуфловый, на статью не потянет; зато патроны с явными следами переделки… Так что одна палка уже гарантирована, рапорт пиши…
– Ага…
Топот ног, довольный смешок, звуки моторов.
Сергей хотел поднять голову и осмотреться, однако мощный удар тяжёлым ботинком в затылок заставил колокола снова звенеть во всю мощь. Словно через вату донеслось:
– Тащите к машине. Ишь ты, дёргается, гнида…
Сильные руки подхватили помощника под мышки и поволокли прочь со двора. Снова железный звук, и тело парня оказалось в отделении для задержанных полицейского автомобиля.
– Тут посидишь, – рявкнул кто-то с улицы.
Иванов обессиленно привалился спиной к стенке машины, несколько раз глубоко выдохнул, успокаиваясь. То, что его приняли родные органы, на редкость оперативно приехавшие на сигнал о взрыве, стало понятно сразу. Да и как не принять? Из разрушенного дома выходит нечто грязное, пыльное, перемазанное всевозможными субстанциями, да ещё с травматом одной руке и крестом в другой – кто хочешь занервничает. Тут бы до психушки не допрыгаться. Значит, попытаются всё на него списать, к гадалке не ходи. Потому адвокат нужен…
Раздался шёпот.
– Тихо! Это я, Антон! Не дёргайся!
– Нормально, – так же тихо ответил помощник. – Излагай.
– Хреновые твои дела. Я вмешиваться не решился, когда тебя пеленали. Народу больно много. Зато покрутился, посмотрел по сторонам…
Снова чихнув, Серёга сплюнул прямо на пол. Да, сам знал, что некрасиво поступает, но когда полный рот кирпичной крошки вперемешку со слюной, то тут уж не до политеса.
– Тоха, не тяни. Я уже осознаю всю глубину задницы, в которую попал, хоть в черепушке и помойка после взрыва. С минуты на минуту начальство начнёт собираться, и каждый непременно захочет меня расколоть на злодейство и явку с повинной, мастер-класс показать подчинённым. Понятное дело, ничего у них не выйдет, однако поговорить потом долго не получится. Задержанные в одиночестве крайне редко бывают.
В воздухе раздалось недовольное сопение.
– Женщину убило при взрыве осколком кирпича. Прямо в висок. С рынка возвращалась, за картошкой ходила. Уже опознали. Через четыре дома по улице жила. Люди судачат, будто была утечка газа, но это фигня. Магией Бездушная влепила однозначно. Со стороны улицы в дом словно гаубичный снаряд угодил, газопровод низкого давления так не рванёт. В общем, из хорошего – ты везунчик. Чудом выжил. Предлагаю так: я сейчас к Карповичу рвану, порадую новостями, потом к Ерохе – может, поможет чем. После к Машке – пусть тебе пожрать чего соберёт и вещи чистые. Вряд ли быстро выпустят… Ситуация кретинская донельзя – взрыв дома, погибшая, ты с левым пестиком и пальчики твои по всем комнатам. Так что терпи, меньше говори и больше слушай – а мы не подкачаем, вытащим!
Иванов подумал, и согласился со всеми пунктами плана инспектора, кроме последнего.
– Машке не говори пока. Помочь не сможет, а вот развить кипучую и ненужную по факту деятельность – легко. Ещё местное отделение в одиночку штурмовать пойдёт – с неё станется… Пусть думает, что в засаде сидим. Потом, если что…
– Хорошо. Может, ты и прав. Бывай!
***
Развитие событий Иванов предсказал точно. Постепенно прибывающие на происшествие начальники записывали его данные в блокноты, многоумно хмурили брови и требовали покаяться во всех грехах. Парень отмалчивался, не смотря на периодические угрозы, а когда совсем уж доставали, резко отвечал:
– Что я тут делал? Гулял! Ёпта…
От традиционной физобработки его спасло только то, что вокруг столпилась масса любопытных, и каждый второй снимал происходящее на мобильный телефон.
Затем был кабинет следователя, стандартно-официальные вопросы, масса всякой ненужной бумаги. Подписывать что-либо помощник отказывался категорически, продолжая хранить молчание или ссылаться на общеизвестную статью в Конституции.
Единственный раз, когда Сергей позволил себе полноценно пообщаться с представителями власти, произошёл при виде двух малознакомых оперов, приглашённых для профилактической беседы с непонятливым задержанным.
– Мужики, – очень серьёзно обратился к ним Иванов. – Только попробуйте… Зубами рвать стану. И когда выйду – не спущу.
Не то чтобы оперативники испугались – они подобный бред через день слышали. Просто, на Серёгино счастье, эти были люди с опытом и мозгами в голове, а не зелёная поросль, дорвавшаяся до власти. И они понимали, что кулаками далеко не везде можно добиться результата.
Полицейские тоже признали бывшего коллегу и сочли стандартный набор психофизических приёмов излишним. Чужой геморрой никому не нужен. Пусть следователь потеет на этом поприще, тем более с доказательной базой вроде как и порядок. Ничего, не развалится, а то ишь попривыкали: и жулик в полном раскладе должен быть, и явки с повинной пачками, и любое требование по первому чиху обязано исполняться. Потому дело ограничилось стандартной попыткой задушевной беседы. Для проформы, так сказать.
