– Полиция! – раздражённого прорычал Антон.
– Удостоверение покажите.
– Куда? У тебя же глазка нет!
– Ваши проблемы, – равнодушно ответил голос и послышались затихающие в глубине жилища шаги.
Помощник с инспектором непонимающе переглянулись.
– Это он нас так послал?! – начал заводиться Серёга. – Да я ему…
– Спокойно! Сейчас откроет, – как-то зло улыбнулся Швец и, вовсю пользуясь своим призрачным преимуществом, шагнул сквозь запертую дверь.
Раздался крик. Дикий, необузданный, полный животного ужаса. Затем он повторился. У Сергея по коже забегали мурашки. «Только бы соседи не сбежались, – подумалось ему, – иначе вони от них не оберёмся».
Щёлкнул замок, вход в квартиру открылся, и Иванов быстро нырнул внутрь.
– Пошли, клиент дозрел, – уверенно шепнул ему… Швец?
Существо, говорившее голосом инспектора, очень отдалённо напоминало человека. Скорее, пародию на него. Худые, длинные ноги, суставчатые руки, маленькая голова с глазами-блюдцами, полыхающими красным светом. Жуть, да и только.
– Да я это, я, – продолжало шептать странное создание. – Пугаю вот, как могу. Типа упырь-мутант. Знаю, что таких не бывает, зато прикольно. Я давно этот образ выдумал, ждал, когда пригодится. Пошли, он в комнате!
Миновав неосвещённый, заставленный всяким житейским хламом коридор, прошли в жилую часть квартиры, состоявшей из одной огромной, донельзя замусоренной, комнаты и крохотной кухни.
На диване, среди хлебных крошек и пятен от соуса, сидел длинноволосый худощавый парень лет двадцати пяти. Он был весь какой-то мятый, неопрятный, потасканный. Ауры потустороннего существа, к огромному облегчению обоих бесоборцев, отсутствовала.
– Ты кто, тело? – начал светскую беседу Серёга. – И почему людям двери не открываешь, когда тебя вежливо просят, скотина?!
Вопрос остался без ответа. Хозяин квартиры загипнотизировано, как кролик на удава, смотрел на изменённого Антона. Тот в ответ оскалил жёлтые, неровные зубы и пустил зеленоватую слюну.
– Понятно, – грустно вздохнул помощник и изо всех сил влепил волосатому оплеуху. – Ведь не хотел же до этого доводить…
Парень от такого подарка упал на бок, задёргал смешно головой, словно приходя в себя, после чего уставился на Иванова.
– Ты меня слышишь? – чуть ли не в ухо крикнул Сергей волосатику.
– Д-д-да… Слышу – он согласно затрусил головой, не сводя с Антона взгляда. – Это не я!!!
Вторая оплеуха, послабее.
– Что не ты? Испугался, бедняжка? – помощник деланно посочувствовал, а потом снова начал напирать. – Ты, дружочек, как раз ты! Мы всё знаем. И про шуточки в котловане, и про форумы, и про…
Не став на всякий случай приплетать сюда Розу, Иванов просто неожиданно повернулся к Швецу, сделал страшное лицо и командным тоном приказал:
– Куси!!! За руку для начала!
Начальник сначала обалдел от такой наглости, но потом быстро принял правила игры. Задышал по собачьи, захрипел.
– Не надо!!! Я всё скажу-у-у-у! –внезапно тоненьким голосом завизжал длинноволосый парень и упал в обморок.
– Серёга, мы, похоже, перестарались, – удивлённо протянул Антон. – Ты смотри, какой во мне талант пропадает!
– Ага! В фильмах ужасов без грима сниматься можешь. Погоди, – он начал легонько хлопать слабонервного по щекам. – Сейчас в себя придёт.
Результаты традиционного возврата в сознание не заставили себя ждать. Хозяин жилища открыл глаза и заплакал:
– Не бейте меня… Не надо…. Ма-а-ма…
– Про маму вспомнил? Поздно! – обличающе продолжил психологическую обработку Серёга. – Признавайся, когда и за сколько ты продал душу дьяволу?!
– Да не продавал я ничего… Я не знал… Думал, тетрадь для смеху какой-то шутник в прошлом нарисовал…
– Врёшь!!! Гореть тебе теперь в геенне огненной!.. Вот уже и посланец пришёл за тобой!
Швец снова пустил слюну и добавил свечения в глазах.
– Нет! Не было такого! Мне просто интересно было! Вот! – волосатик откуда-то из-за дивана извлёк старую, засаленную тетрадь жёлтого цвета и с силой сунул её в руки Иванову. – Вот! Я просто читал, не больше!
Сергей заинтересованно осмотрел полученное. Обложка из дешёвой, потрескавшейся кожи, покрытой самыми разными пятнами неизвестного происхождения – ровным счётом ничего необычного. Ага! Когда-то она закрывалась на застёжку с ремешком, но теперь остался лишь хлястик. Что ещё? – довольно толстая. Одним словом – самая обычная общая тетрадь, только ветхая.
Убедившись, что ничего особенно снаружи нет – открыл. Внутри оказались небрежно написанные на греческом и латыни буквы, рисунки, чертежи. Всё мелкое, со множеством чернильных клякс – словно писалось больше для памяти, а не для потомков.
Полистал, перевернул, потрусил на всякий случай – вдруг между листами что спрятано? Ничего. Тетрадь и тетрадь. Протянул её Антону – пусть коллега посмотрит, а сам продолжил беседу.
– Давай по порядку. И не врать! Иначе сам знаешь…
Парень хоть и не знал наверняка, о чём именно идёт речь, но идею пообщаться воспринял горячо и радостно.
– Меня Паша зовут. Игольцев, – начал он свою своеобразную исповедь. – Мы летом в Одессу мотались, приглашения по знакомству сляпали… Ну, город там посмотреть, в море покупаться, отдохнуть, короче…
