Про город Кыштым - [7]

Разозлились работные люди. Похватали стражу и самого исправника. Наверно бы, насмерть прикончили, если бы не вмешался Клим Косолапов.

Посадили Шудрова в избу, где по случаю зимы куры да телята содержались. Ногами топал исправник, кулаками потрясал, казнь египетскую на головы кыштымцев призывал… Но пожил малость с телятами, присмирел, обмяк. Посидел на голодном пайке, жирок с него лишний согнало. На пользу.

Заседателю земского суда Кашину были причинены побои, от коих он заболел. Так ему и надо.

Восстание кыштымских работных людей в 1822 г. под руководством Клима Косолапова. Репродукция с картины Орешкова.

А сегодня решили выпустить исправника подобру-поздорову, и то чуть не три месяца просидел. Что же еще с ним делать? Правда, Терентий Устинов, горячая голова, предлагал вздернуть исправника на осине. Нет, этого делать было нельзя. Солдаты вон в Каслях объявились, вооружены, при пушках. А у кыштымцев одна защита — кувалда и ломы, есть старая, еще времен Пугачева пушчонка, да и та не стреляет, наладить ее что-то не торопились. Ждал этого часа Клим, с содроганием ждал. Рано или поздно из Екатеринбурга должны были послать солдат, поскольку сами кыштымцы с повинной не идут. У Косолапова в распоряжении восемь тысяч человек. Клим Фомич не знал, что готовится документ, который пройдет через века и косвенно определит его место во всех этих событиях. Вот выдержка из этого документа:

«…Статскому советнику Федоровскому и подполковнику горной инвалидной команды князю Уракову причинены жестокие оскорбления, что чиновники были задержаны в Кыштыме трое суток под строгим караулом, освобождены, наконец, по приказу Косолапова с объявлением, что могут ехать куда хотят, что секретарь Екатеринбургского земского суда Грехов, губернский секретарь Грехов же и бывший у них на квартире подпоручик Кузнецов взяты в дом Косолапова и содержатся под строгим караулом».

Бурный был мирской совет. Терентий Устинов требовал драки. Вооружиться, кто чем, и встретить солдат, пусть попробуют сунуться. В душе Клим Фомич был за то же, но чем вооружаться? Побьют солдаты кыштымцев, много крови пролиться может. Прокопий Щукин — человек рассудительный, степенный. Не зря писарем избрали — грамотенку знал. Советовал исправника выпустить, дабы не отягощать своей вины, а Климу Фомичу ехать в Касли для переговоров с берг-инспектором Андреем Булгаковым. Нужно рассказать ему о положении работных людей. Он должен их понять и помочь и выпустить арестованных.

Предложение Прокопия вызвало бурные споры. Кричали, ругались, за грудки хватали друг друга. Но сколько ни спорили, все-таки лучшего выхода не нашли, чем тот, который предлагал Прокопий. И, наконец, решили — надо ехать на переговоры. И выпустили арестованных.

Смутно было на душе у Клима. Чего ждать от хозяев? Но он готов был принять любые муки, лишь бы помочь народу. Скрипнула дверь. Вошел Терентий Устинов, встал рядом. Увидел на палисаднике воробья, вздохнул:

— Ни заботушки у него, ни горюшка. Вольная птаха.

— Не завидуй, Терентий.

— Неужто я завидую? Это так, к слову. Не ездил бы ты, Фомич. Чует мое ретивое — не к добру.

— Как решил мир, так и будет.

— Тогда посидим на дорожку. Тройка подана.

Они сели на лавку. Разные они были люди: один красивый, с окладистой бородой, с могучими плечами, а второй щупленький, но с прямым смелым взглядом. Побратимы по огневой работе, товарищи по единой борьбе.

Через несколько минут Косолапов поудобнее уселся в кошевку, завернул ноги в тулуп, чтоб не мерзли, и натянул вожжи.

— С богом! — крикнул ему вслед Терентий. Летел снег из-под копыт. Ехал через Нижний завод, по Травакулю и Иртяшу. Не доезжая километров пять до Каслей, наткнулся на заставу. Косолапов натянул вожжи, мелькнула мысль: развернуться с ходу и — айда обратно. Но эта мысль еще не успела завладеть им, когда маленький юркий солдатик схватил коренника под уздцы. Ловко это у него получилось, сразу видать, что крестьянский сын. К кошевке подбежал унтер-офицер:

— Кто таков?

— Из кыштымского завода.

— Куда едешь?

— В Касли к обер-инспектору Булгакову.

— Вылазь!

Косолапов вылез и не успел глазом моргнуть, как был скручен. В Каслях его заковали в кандалы и поспешно отправили в Екатеринбург. В Кыштым направились солдаты. На заводской площади установили пушки. 96 наиболее активных участников восстания сослали на богославские заводы.

Судьба Косолапова сложилась трагически. За возмущение работных людей его отдали под суд и содержали под стражей на монетном дворе. Но Клим сумел бежать и укрылся в лесах возле Кыштыма. Здесь он и встретился с беглым каторжником Савелием Седельниковым.

А между тем в Кыштыме произошли изменения. Лев Расторгуев умер. Управляющим кыштымскими заводами сделался Григорий Зотов, женатый на младшей дочери заводчика. С первых же дней Зотов проявил зверский нрав. Он избивал людей до смерти и кидал их трупы в заводской пруд. О его зверствах ходили легенды, его прозвали кыштымским зверем. Косолапову рассказывали об этих зверствах. В сентябре 1824 года в Екатеринбург приезжал Александр I. До Зотова дошли слухи, что беглый кузнец, возмутитель кыштымских людей Климка Косолапов собирается подать челобитную императору и в той челобитной поведать о зверствах, чинимых им, Григорием Зотовым. Это сильно обеспокоило управляющего, и он решил убрать с дороги кузнеца. Зотов позвал заводского человека по фамилии Блиновсков и предложил ему 1500 рублей за то, чтобы тот убил Косолапова. Блиновсков был связан с Савелием Седельниковым, наобещал ему всякого, чтоб тот выдал, где скрывается Косолапов. И Савелий согласился. В облаву на Клима отправилось 50 солдат, застали его врасплох. Как только Косолапов вышел из балагана, в него выстрелили сразу двое — солдат и Блиновсков. Исправник составил акт, будто Косолапов был арестован, а при попытке к бегству был ранен в ногу. Когда его везли из села в Кыштым, телега якобы перевернулась и насмерть зашибла арестанта. А через несколько дней Блиновсков по поручению Зотова убрал и Савелия Седельникова. Задушил его. Исправник и на этот раз составил акт, будто узнать причину смерти Седельникова невозможно, так как труп сильно разложился. Но исправник упустил одну деталь — убийство было совершено в конце октября, когда стояли холода.