Про это - [5]

Почувствовав, что пальцы Блейка добрались до волос на лобке, она со вздохом сбросила с ног шелковые трусики, предоставляя тем самым возможность как следует раздвинуть бедра. Рука Блейка принялась деликатно поглаживать ее влажную промежность. Застонав, он выпустил изо рта ее набухший сосок и заскользил по ее телу, сначала целуя нижнюю часть груди, затем живот, и, наконец, губы Блейка добрались до теплого лобка.

Линн, прекрасно понимая, куда он устремляется, замерла в ожидании. Палец Блейка уже нежно ласкал ее вульву. Желая получить как можно больше удовольствия, Линн напряглась. Теперь ей хотелось, чтобы Блейк вел себя понастойчивее, может быть, даже грубее.

И вот, к крайнему удовольствию Линн, его губы опустились еще на несколько дюймов и сомкнулись на ее трепещущем клиторе. Блейк тут же начал жадно его лизать, еще более усиливая ее возбуждение. Глядя на знакомую голову Хьюго, похотливого владельца ночного клуба, Линн чувствовала себя героиней «мыльной оперы». Интересно, каково это – заниматься любовью перед телекамерой, когда за тобой наблюдают миллионы глаз?

Происходящее все больше ее захватывало. С тех пор как она в последний раз испытала нечто подобное, прошло много времени, и Линн уже почти забыла, что значит целиком отдаваться волнам наслаждения, несущим тебя к полному удовлетворению. Пальцы Блейка уже были внутри, в то время как его язык продолжал обрабатывать ее налившийся кровью клитор, приближая миг первого за последние месяцы оргазма.

Линн застонала, тело ее забилось в приятных конвульсиях. Усиливая ее восторг, Блейк принялся целовать отвердевшие соски. Охваченная экстазом, Линн забыла обо всем. Наконец дрожь стала постепенно сходить на нет, оставляя после себя сонную усталость и чувство полного удовлетворения.

Как сквозь сон Линн безвольно следила за тем, как Блейк вновь натягивает на нее трусы, пристегивает чулки и застегивает «молнию» на платье. Теперь, когда порыв страсти прошел, ее вновь охватило беспокойство. Но от неприятного факта было некуда деваться: Блейк Гаррисон, герой «мыльной оперы» и известный бабник, только что соблазнил ее на заднем сиденье «роллс-ройса».

Фотографии женщин, захваченных врасплох в подобной ситуации, попадают на первые страницы бульварных газет. Блаженство, которое она испытывала, сразу куда-то исчезло, и Линн охватило чувство стыда. Все начиналось так прекрасно – ее внешность вдруг сказочно изменилась, с ней обращались как со знаменитостью, ей предоставили шикарную машину, – а закончилось недостойной возней на заднем сиденье, тем более отвратительной, что она была вполне предсказуемой.

•– Вот ваша улица, Линн, – спокойно сказал Блейк. – Какой номер дома?

– Тридцать семь, – пробормотала Линн и посмотрела на Блейка.

Тот улыбался, волосы его были в совершенном беспорядке. Линн очень хотелось бы поверить, что происшедшее имеет для него хоть какое-то значение, но сердце подсказывало ей: это не так. В этот момент Блейк, опустив руку во внутренний карман пиджака, достал оттуда визитную карточку, что-то нацарапал на обороте и передал Линн.

– Вот, – сказал он. – В следующий вторник, В десять утра. Не забудьте, ладно?

Она ошеломленно посмотрела на него. Наклонившись, Блейк крепко поцеловал ее в губы и нежно улыбнулся. Линн сразу почувствовала себя немного лучше.

– Спасибо за приятный вечер, – глухо сказала она.

– Нет, это вам спасибо, Линн! – возразил Блейк.

Слова его звучали как будто искренне, однако, напомнила себе Линн, он прежде всего актер.

Глава 2

На следующий день, поразмыслив над тем, что случилось на заднем сиденье «роллса», Линн решила не принимать этот инцидент слишком близко к сердцу. Возможно, ее вчерашнее подавленное настроение объясняется всего-навсего действием шампанского. Во всяком случае, она не может отрицать, что наслаждалась происходящим. Более того, оно напомнило ей о том, каким может быть секс. Ведь годы, проведенные с Ником, постепенно свели на нет ее желание. Что ж, теперь она по крайней мере знает, что снова в состоянии с наслаждением заниматься любовью.

Вообще-то говоря, в полном смысле этого слова она не занималась с Блейком любовью. «Впрочем, – мечтательно глядя на себя в зеркало, подумала Линн, – я бы не отказалась от повторения». Без макияжа ее лицо выглядело так же, как раньше, однако новая прическа никуда не исчезла, и Линн решила, что оставит ее.

Ей нравилось, что она выглядит моложе своих двадцати пяти лет. Может быть, когда-нибудь она сможет соответствовать этому новому образу яркой и слегка нагловатой особы.

Во вторник утром Линн вновь вошла в двери «Сферы-ТВ», несмотря на волнение, чувствуя себя почти как дома. А волноваться она все-таки волновалась. Неужели она .и в самом деле сможет пройти пробы? Блейк заверил ее, что особого актерского опыта здесь не нужно, но Линн в этом сомневалась. Хотя, если он действительно замолвил за нее словечко, какой-то шанс, наверное, у нее есть.

Вручив Линн небольшой текст, ее направили в комнату для приемов. Там дожидались своей очереди на прослушивание еще восемь женщин, также претендовавших на роль барменши. Услышав их разговоры о прежних ролях и других пробах, Линн заметно упала духом. Вызываемые по очереди претендентки исчезали за дверью в дальнем конце комнаты и больше не возвращались. Наконец наступил и черед Линн.