Призыву по возрасту не подлежит - [7]
Димка вздрогнул: песня вызвала неприятные воспоминания.
…Отец его, работник райкома партии, мотался по степным хуторам на стареньком «пикапе» по первым колхозам, только что организованным. Время было трудное. Кулаки открыто насмехались над Советской властью и колхозами.
Случалось, стреляли в активистов, травили скот, поджигали дома бедноты и колхозные амбары. Кулацкие сынки, наигрывая на гармошках, распевали на посиделках «Мурку», «Кирпичики» и вот эту — про торговку.
Помнит Димка, как на ночь закрывали они окна в доме тяжелыми дубовыми ставнями, чтобы не влетела кулацкая пуля. Отец, ложась спать, прятал под подушку наган.
Однажды он поехал на ближний хутор и прихватил с собой Димку. Около речки забуксовали. Шофер дергал машину взад и вперед. Надсадно гудел мотор, колеса, бешено вращаясь, поднимая тучи песка, вязли всё глубже и глубже. Наконец шофер выключил мотор, и люди вылезли из кузова. В это время из прибрежных кустов, с того берега, грянул залп. Один из активистов упал, обливаясь кровью. Димка испугался, но не закричал.
— Ложись! — толкнул его отец к колесу машины. — Голову не поднимай!
Димка хорошо помнит, как пули ударяли по кузову машины, как отлетали от него щепки. Отец начал стрелять. Кое-как отбились. Вернулись в станицу — их дом сгорел. У плетня толпились люди. Накрытая куском холста, лежала у огорода бабушка: убили ее бандиты. А откуда-то из открытого окна долетала песня:
Мишка тряхнул Димку за плечо:
— Ты что? Бледный весь стал! Чего ты, а?
— Ничего… — Димка провел рукой по лицу. — Песня эта…
— Ну и что! — приставал Мишка. — Дурацкая песня!
— Дурацкая… А какие тебе нравятся, Мишка?
— О-о! — глаза Мишки сощурились от удовольствия. — «Тачанка» нравится, «Каховка» и про конницу Буденного! И эта еще… «Шел отряд по бережку, шел издалека, шел под красным знаменем командир полка…» Во песня!
Эти песни Димке тоже по душе, но он осторожно спросил еще:
— Мишка, а у тебя отец кто?
— Машинист он, в депо! — простодушно ответил паренек. — А мать на заводе. Уборщица она!
Димка улыбнулся своей подозрительности: лохматый, нечесаный, босой Мишка в полинявших от бесчисленных стирок штанах и рубашке никак не походил на кулацкого или буржуйского сынка.
Юлька, дремавшая у забора, шевельнулась:
— О чем чирикаете, чижики?
— Да так, — сказал Мишка. — Про кино говорим!
— Кино… — пробормотала Юлька и снова закрыла глаза.
Ребята отошли подальше к флигелю, присели на скамейку.
— Кто она такая? — спросил Димка про Юльку.
— Спекулянтка! — небрежно отвечал Мишка. — Селедкой торгует. И ворует помаленьку, что попадется. Такая зараза!
— Селедкой? — удивился Димка. — Зачем? Ее ж в магазинах полно!
Мишка стал объяснять:
— В том-то и дело, что полно! Юлька наберет этой селедки, смажет ее постным маслом, чтобы пожирней казалась, — и на вокзал. Курортники, командировочные всякие торопятся, хватают все подряд, а тут Юлька: «Кому селедочки? Залом каспийский, иваси!» Они, дураки, не соображают, что к чему. Спросят иваси — Юлька и сует им самую заржавленную! Залом — опять такую же самую! А сдерет в пять раз дороже!
Откуда-то с высоты балкона раздался женский голос:
— Михаил, ты опять привел какого-то хулигана! Да еще с собакой! Покусает народ!
Димка поднял глаза. На хлипком балкончике второго этажа стояла худая, высокая черноволосая женщина в халате с широкими рукавами. Этот балкончик был совсем не нужен крепкому купеческому дому: видно, его приделали позднее.
— Чего орешь, карга! — проснулась Юлька. — Людям покоя не даешь!
— Эмилия Наумовна! — быстро прошептал Мишка. — Учительница музыки. Сейчас увидишь кино!
Юлька проворно устремилась к балкону.
— Я тебя вытряхну из твоего гнезда! Ишь, надела халат, царица!
Она стала раскачивать подпорки. Ветхий балкончик заскрипел, из прогнивших досок посыпалась труха.
— Лева! — проговорила Эмилия Наумовна плачущим голосом. — Лева! Эта пьяница нам балкон сломает! Позвони в милицию, пожалуйста…
На балкон несмело выглянул худой, бледный мальчик Димкиного возраста.
— Мама, не надо, тебе вредно, мама! — потянул он женщину в комнату.
Во двор из парадного стремительно вышла Екатерина Николаевна: видно, услыхала крики.
— Что такое? — сурово спросила она Юльку. — Назад!
Рекс зарычал.
И неизвестно, кого больше испугалась Юлька, Рекса или Екатерину Николаевну, — она поспешно спряталась в своей комнатенке.
— Здрасте! — проговорил Мишка, кивая головой.
— Здрасте! — внимательно оглядела его Димкина мать.
Потрепав на ходу Рекса, она прошла к себе. Пес поспешил следом: он проголодался. Мишка вздохнул и проговорил с уважением:
— Строгая у тебя мамаша.
— А то! — гордо ответил Димка. Он искоса поглядел на нового приятеля: рассказать ему про жуликов да про Юльку, в которой он узнал ту женщину? Вздохнул: нет. Слишком уж этот Мишка суетлив. Не внушает он большого доверия.
ЮЛЬКА-«АКТИВИСТКА»
— Ребята, обедать! — позвала из окна Екатерина Николаевна.
— Пошли! — пригласил Димка: на той квартире у них столовались все его друзья-товарищи. И тут его очень удивила девчоночья застенчивость Мишки:
Автор книги, бывший военный моряк, потом строитель, написал повесть о довоенном детстве. Она привлекает острым сюжетом, озорными мальчишескими характерами, достоверным изображением сложного мира взрослых.
Эта книга о достойных дочерях своего великого народа, о женщинах-солдатах, не вернувшихся с полей сражений, не дождавшихся долгожданной победы, о которой так мечтали, и в которую так верили. Судьбою им уготовано было пройти через испытания, столкнувшись с несправедливостью, тяготами войны, проявить мужество и стойкость. Волею обстоятельств они попадают в неоднозначные ситуации и очистить от грязи свое доброе и светлое имя могут только ценою своей жизни.
Роман армянского писателя Рачия Кочара «Дети большого дома» посвящен подвигу советских людей в годы Великой Отечественной войны. «Дети большого дома» — это книга о судьбах многих и многих людей, оказавшихся на дорогах войны. В непрерывном потоке военных событий писатель пристально всматривается в человека, его глазами видит, с его позиций оценивает пройденный страной и народом путь. Кочар, писатель-фронтовик, создал достоверные по своей художественной силе образы советских воинов — рядовых бойцов, офицеров, политработников.
Книга рассказывает о Герое Советского Союза генерал-майоре авиации Прокофьеве Гаврииле Михайловиче, его интересной судьбе, тесно связанной со становлением штурманской службы ВВС Советской Армии, об исполнении им своего интернационального долга во время гражданской войны в Испании, боевых делах прославленного авиатора в годы Великой Отечественной.
База Королевских ВВС в Скэмптоне, Линкольншир, май 1943 года.Подполковник авиации Гай Гибсон и его храбрые товарищи из только что сформированной 617-й эскадрильи получают задание уничтожить важнейшую цель, используя прыгающую бомбу, изобретенную инженером Барнсом Уоллисом. Подготовка техники и летного состава идет круглосуточно, сомневающихся много, в успех верят немногие… Захватывающее, красочное повествование, основанное на исторических фактах, сплетаясь с вымыслом, вдыхает новую жизнь в летопись о подвиге летчиков и вскрывает извечный драматизм человеческих взаимоотношений.Сокращенная версия от «Ридерз Дайджест».
В годы Великой Отечественной войны Ольга Тимофеевна Голубева-Терес была вначале мастером по электрооборудованию, а затем — штурманом на самолете По-2 в прославленном 46-м гвардейским орденов Красного Знамени и Суворова III степени Таманском ночных бомбардировщиков женском авиаполку. В своей книге она рассказывает о подвигах однополчан.
В сборнике «Год 1944-й. Зарницы победного салюта» рассказывается об одной из героических страниц Великой Отечественной войны — освобождении западноукраинских областей от гитлеровских захватчиков в 1944 году. Воспоминания участников боев, очерки писателей и журналистов, документы повествуют о ратной доблести бойцов, командиров, политработников войск 1, 2, 4-го Украинских и 1-го Белорусского фронтов в наступательных операциях, в результате которых завершилось полное изгнание фашистских оккупантов из пределов советской Украины.Материалы книги повествуют о неразрывном единстве армии и народа, нерушимой братской дружбе воинов разных национальностей, их беззаветной преданности советской родине.