Призыву по возрасту не подлежит - [18]

Леночка посмотрела на Димку и скривила рот.

— А у меня собачка есть! — быстро сказал он. — Хорошая!

— Ну и славно! — обрадовался лейтенант Евдокимов. — Собачка — это хорошо! Леночка, мы скоро! Не скучай!

Они поспешно отошли и скрылись в дверях военкомата, а Леночка доверчиво прижалась к парню, взяла его за руку.

Димка растерянно оглянулся. Мальчишки шныряли с ведрами от колонки и обратно. Сперва эта работа казалась им веселой, а теперь они выдохлись, пропотели, но духа не потеряли.

— А вот водичка! Холодная! — слышались их звонкие крики.

Васька с Мишкой уставились на девочку.

— И куда ее теперь? — недоуменно спросил Мишка.

— Туда! — кратко ответил Димка.

Шло время, жара не спадала…

— Есть хочу… — тихо заплакала Леночка. — И спать тоже… Собачку хочу!..

Мальчишки переглянулись.

— Пойдем! — решительно сказал Димка и, крепко сжав маленькую ладошку девочки, зашагал к дому. — А вы ждите лейтенанта!

Первым делом он накормил Леночку — та с удовольствием ела черный хлеб с картошкой и пила холодный чай. Потом она уснула, не снимая руки с теплой шеи Рекса, который, все поняв, стал ласковым и доверчивым псом.

— Не разбуди, — прошептал Димка и пошел в прихожую позвонить.

Он долго не мог дозвониться до больницы, потом мать долго не подходила к телефону, наконец он услышал далекий, очень усталый голос:

— Дима, это ты? Ну как ты там? Поел?.. Ладно, не скучай! Я скоро!

— Мама, погоди! — закричал Димка, прикрывая трубку ладонью. — У меня девочка! Она спит! И кормить мне ее больше нечем. Я не умею кашу варить!

— Какая девочка, что ты говоришь! — не сразу поняла Екатерина Николаевна, а когда Димка толково объяснил, что к чему, мать вздохнула: — Ладно, я, может, скоро приду!

Но она не пришла, и моряк с женой явились нескоро, озабоченные, усталые. Лицо женщины заплаканно.

— Она спит еще! — сказал обрадованный Димка. — Устала очень… Нельзя будить!

— Надо, — помрачнел моряк.

Он наклонился, взял дочку на руки, и она спокойно продолжала спать на его широком плече. Женщина заплакала.

— Ну-ну, — прошептал Евдокимов. — Все обойдется. Я вернусь, вот увидишь!

Он поцеловал девочку, передал ее матери. И вышел. Женщина кусала губы, не могла сказать ни слова, не могла стоять — села, ослабев, на стул посреди комнаты.

— Да вы у нас! — быстро говорил Димка. — У нас побудьте! Ничего! Он вернется! Обязательно! Потом…

— Потом… — пробормотала женщина, и слезы опять полились из ее опухших глаз. — Да ты знаешь, когда будет это потом?..

Так со спящей девочкой на руках и спустилась она во двор. Димка шел рядом. Его нагнал Лева с ведром.

— Лева! — испуганно кричала с балкона Эмилия Наумовна. — Зачем это? Тебе нельзя! Лева!

— Мама… — сконфуженно улыбнулся Лева женщине. — Все беспокоится… Вам не тяжело нести? Давайте я, а?

— Нет-нет, спасибо! — женщина еще теснее прижала дочку к груди и ускорила шаг.

Пыльно, жарко, тревожно было на улице.

…Военком на минуту оторвался от стола, подошел к окну: народ не убывает. «Хоть часок поспать бы», — мелькнуло в усталом мозгу. Но спать некогда. С началом войны привычный ритм работы нарушился, сотрудники военкомата ни днем, ни ночью не знали отдыха, спали здесь же, в кабинетах. Фронт требовал всё новые и новые пополнения.

Вошел с докладом пожилой капитан. Военком, жестом прервав его, спросил, кивая на улицу:

— Что это за мальчишки с ведрами?

— Хорошие ребята, товарищ полковник! Пионеры. Придумали воду носить. А сегодня до меня добрались: давай какую-нибудь работу, хоть повестки разносить. Чудаки…

— Ну а вы?

— Разве можно такое ответственное дело доверить мальчишкам!

— Эх, капитан, капитан! Позовите-ка мне их главного!

Через минуту вошел Димка и звонко поздоровался.

— Здравствуй, здравствуй, товарищ! — пожал ему руку военком. — Фамилия?

— Климов!

— Климов, Климов… Твоя мать — главный врач больницы?

— Да…

— Хороший врач, знаю… А это дело с водой кто придумал? Ты?

— Мы, товарищ полковник!

— Молодцы ребята! Но будем считать, что это только первое ваше боевое задание, а дел у нас с каждым днем все прибавляется.

— Товарищ полковник! — взволнованно начал Димка. — Мы тоже… Мы бы хотели помогать Красной Армии! Только что делать?

— Ну, для первого раза вот вам такой приказ, товарищ Климов. Завтра в восемь ноль-ноль прибыть сюда с надежными хлопцами!

— Слушаюсь! — сказал Димка и смутился: что-то не больно лихо получилось у него это «слушаюсь».

И ребята стали разносить повестки. Дело это оказалось хлопотное: город большой, нужно обегать за день многие улицы и переулки, в которых иной раз попадались и здоровенные собаки. Димка притаскивался домой поздно, наскоро ужинал, кормил Рекса и заваливался спать, чтобы чуть свет вновь проснуться от резкого звона будильника. Матери он почти не видел, только читал ее коротенькие записки и писал ответы. А когда однажды утром открыл он глаза и поглядел на Екатерину Николаевну, устало сидящую на стуле напротив него, то опешил: мать была в военной форме, с ремнем на поясе.

— Ма-ма! — протянул Димка. — Ты красноармеец?

— Военврач Климова, — едва улыбнулась Екатерина Николаевна. — Направлена в военный госпиталь.

— Госпиталь, — пробормотал Димка. — Госпиталь… Мама, значит, эта война надолго?