Призыву по возрасту не подлежит - [15]
— Ага! — весело сказал Пашка, зыркая глазами на дыру в потолке, на ящичек на столе. — Нашел все-таки! Молодец!
Он шагнул к Димке, ухватил ящик и дернул к себе. Мальчишка крепко вцепился в свою добычу.
— Убью гада! — так же весело пообещал Пашка, глядя пронзительно в самую душу. — Отцепись!
Димка бросил беспомощный взгляд в окно, увидел двор, дорожку от калитки, а на дорожке Ваську да Мишку, от которых он так легкомысленно откачнулся сегодня.
Выпустив шкатулку, рванулся к окну, но Пашка цепко схватил его за шиворот, сдавил. Димка захрипел. Но в ту же минуту Пашка выпустил его: это Юлька подобралась к столу и ухватила ящичек и уже сделала два шага к двери…
— Положь, ведьма! — заревел Пашка, бросаясь к ней.
Они тянули добычу каждый к себе, пока крышка не открылась.
— Ой! — вскрикнула Юлька, ожидая, что под ноги ей со звоном упадет золото и, сверкая, посыплются брильянты, но ящичек был пуст.
— Пустая! — закричала Юлька тоненько-тоненько. — Ой, мамочки, пустая коробушка!
Пашка рванул Димку к себе и начал трясти так, что голова мальчишки моталась из стороны в сторону.
— Куда девал, а? — рычал он, бешено глядя Димке в самые зрачки. — Куда, гаденыш?! Говори!
— Васька-а! — из последних сил крикнул Димка и почувствовал оглушительный удар по лицу. Он упал, успев еще раз крикнуть.
В дверь забарабанили. Пашка распахнул ее.
— Здрасте, — сказал вежливый Лева. — Можно мне…
— Здрасте! — Пашка за грудки втащил Леву в прихожую, крепко стукнул по затылку и, захлопнув за собой дверь, загремел по лестнице.
Васька и Мишка, ворвавшись в квартиру, увидели полный разгром: на полу растоптанная штукатурка, валялся какой-то раскрытый ящик. Димка, размазывая кровь по лицу, виновато посапывал. На стуле сидел бледный Лева, держался за голову, смотрел большими глазами. А посреди комнаты стояла Юлька и бестолково бормотала:
— Пусто. Надо же, а?..
И когда ее уводила милиция, Юлька, как добрым друзьям, пыталась объяснить сотрудникам:
— Понимаешь, пустая, во́ дела-то!
— Ладно, идите, гражданка, — крепко взял ее за локоть милиционер. — Там разберемся.
В ТАКОЙ ЯСНЫЙ СОЛНЕЧНЫЙ ДЕНЬ
Из квартиры Грановских доносились звуки скрипки. Они звали, манили к себе, и Димка пошел на их зов. Лева перелистывал ноты.
— Ты что играл сейчас?
Лева вздрогнул и оглянулся.
— А-а, это… «Лунная соната» Бетховена. А что?
— Хорошо, — вздохнул Димка. — Сыграй еще, а!
Лева внимательно посмотрел на товарища. Год прошел с тех пор, как они познакомились, а Димка здорово переменился: стал какой-то задумчивый, серьезный. «Переходный возраст!» — шутит Виолетта, а еще сказала она как-то, уже без шутки, что видный парень выйдет из Димки. «Пожалуй, она права», — думал сейчас Лева, разглядывая Димку, в котором пока что не было ничего видного — неловкий, длиннорукий подросток стоял перед ним. Только лицо хорошо́ — спокойное, чернобровое, пытливые большие глаза.
— Сыграй!
Это новость! Обычно Димка редко слушал скрипку — может, стеснялся Мишку, который называл Левину музыку «нытьем», а может, не пришло еще его время: «Переходный возраст…»
Лева взял скрипку, Димка опустился на диван, сдвинул бархатные брови. Он смотрел, как играл товарищ, хмурился, улыбался. Кончив играть, Лева опустил смычок.
— Хорошо! — вздохнул Димка. — Я прямо заслушался!
— Правда? — обрадовался Лева.
— Правда. Если не трудно, сыграй еще, а?
Лева полистал ноты:
— Послушай вот это.
Никогда еще не было у него такого терпеливого слушателя, и Лева играл долго и охотно.
Когда Васька с Мишкой, разыскивая товарища, зашли к Грановским, они с удивлением увидели: Димка слушает музыку! Сидит грустный, задумчивый, на себя не похожий.
— Ну и Шопен! — покачал головой Мишка, а потом спросил у Левы: надолго ли такое у Димки?
— Это навсегда! — торжественно взмахнул смычком музыкант. — Это — навечно!
— С чем тебя и поздравляю! — засмеялся Мишка. — Скоро и ты позеленеешь от этой музыки, как Левка! А может, и совсем сдохнешь! А ты кончай-ка пилить, собирайся на рыбалку!
Димка с сожалением наблюдал, как Лева укладывает скрипку в футляр.
— И ты собирайся! — приказал ему Мишка.
— Некогда мне! — огрызнулся Димка, чем опять удивил Мишку — тот долго пучил глаза и разводил руками:
— Ну и дела! Да ты совсем спятил и рехнулся! Каникулы начались! Гулять надо! А ты сидишь! Побледнел совсем! Смотри не проспи!
…Будильник прозвенел, а Димка не просыпался. Тогда Рекс, взматеревший за этот год, потянул край одеяла и легко стащил его на пол. Димка отвернулся к стенке, сжался комочком. Такие фокусы Рексу хорошо известны! Пес встал на задние лапы и ткнул Димку носом в шею. Шея у парня была теплая, приятная, а нос у Рекса — мокрый и холодный. Димка, не открывая глаз, шлепнул по нему ладонью. Рекс залаял и залез на кровать.
В комнату, шлепая домашними туфлями, вошла простоволосая, в халате, Екатерина Николаевна:
— Вы что, с ума сошли?! Третий час ночи! Орут на весь дом!
Рекс полез под кровать, как маленький. Димка пошлепал его слегка и подбежал к окошку. На дворе стояли с удочками Мишка с Васькой. Из подъезда выходил Лева, застегнутый на все пуговицы, с поднятым воротником.
— Давай! — замахали руками, увидев Димку.
Эта книга о достойных дочерях своего великого народа, о женщинах-солдатах, не вернувшихся с полей сражений, не дождавшихся долгожданной победы, о которой так мечтали, и в которую так верили. Судьбою им уготовано было пройти через испытания, столкнувшись с несправедливостью, тяготами войны, проявить мужество и стойкость. Волею обстоятельств они попадают в неоднозначные ситуации и очистить от грязи свое доброе и светлое имя могут только ценою своей жизни.
Роман армянского писателя Рачия Кочара «Дети большого дома» посвящен подвигу советских людей в годы Великой Отечественной войны. «Дети большого дома» — это книга о судьбах многих и многих людей, оказавшихся на дорогах войны. В непрерывном потоке военных событий писатель пристально всматривается в человека, его глазами видит, с его позиций оценивает пройденный страной и народом путь. Кочар, писатель-фронтовик, создал достоверные по своей художественной силе образы советских воинов — рядовых бойцов, офицеров, политработников.
База Королевских ВВС в Скэмптоне, Линкольншир, май 1943 года.Подполковник авиации Гай Гибсон и его храбрые товарищи из только что сформированной 617-й эскадрильи получают задание уничтожить важнейшую цель, используя прыгающую бомбу, изобретенную инженером Барнсом Уоллисом. Подготовка техники и летного состава идет круглосуточно, сомневающихся много, в успех верят немногие… Захватывающее, красочное повествование, основанное на исторических фактах, сплетаясь с вымыслом, вдыхает новую жизнь в летопись о подвиге летчиков и вскрывает извечный драматизм человеческих взаимоотношений.Сокращенная версия от «Ридерз Дайджест».
В годы Великой Отечественной войны Ольга Тимофеевна Голубева-Терес была вначале мастером по электрооборудованию, а затем — штурманом на самолете По-2 в прославленном 46-м гвардейским орденов Красного Знамени и Суворова III степени Таманском ночных бомбардировщиков женском авиаполку. В своей книге она рассказывает о подвигах однополчан.
В сборнике «Год 1944-й. Зарницы победного салюта» рассказывается об одной из героических страниц Великой Отечественной войны — освобождении западноукраинских областей от гитлеровских захватчиков в 1944 году. Воспоминания участников боев, очерки писателей и журналистов, документы повествуют о ратной доблести бойцов, командиров, политработников войск 1, 2, 4-го Украинских и 1-го Белорусского фронтов в наступательных операциях, в результате которых завершилось полное изгнание фашистских оккупантов из пределов советской Украины.Материалы книги повествуют о неразрывном единстве армии и народа, нерушимой братской дружбе воинов разных национальностей, их беззаветной преданности советской родине.