Призыв - [2]

Иисус улыбнулся такой сияющей и блаженной улыбкой, что свет от нее пробил завесу слез и озарил лицо Уиллера.

– Я знаю, – сказал Он.

Когда Уиллер проснулся, было утро, и он лежал, уставившись на белый с отслаивающейся краской потолок над своей кроватью. Пастор немного помедлил, раздумывая, а потом сбросил одеяло, встал и пошел по холодному деревянному полу к окну, одновременно чувствуя и испуг, и воодушевление. У него не было никаких сомнений в подлинности своего прозрения: в том, что он видел Господа Иисуса Христа. Господь говорил с ним. Искренность и рвение Уиллера, его неутомимые усилия распространять учение Господа были отмечены на Небесах, и именно его избрал Иисус для выполнения этого долга: возведения величественного монумента во славу Господа.

Иллюзий на собственный счет у Уиллера не было. Он был маленьким человеком. Он не мог состязаться в популярности с телевизионными проповедниками-евангелистами, никогда не был известной в стране фигурой, и, наверное, никогда не станет ею. Хотя, если задуматься, возможно, Господу не нравилось, как популярные проповедники торгуют Его именем, извлекая из него личную прибыль. Возможно, Он искал именно такого, как Уиллер, скромного пастора для выполнения своих желаний.

Клэн не был настолько тщеславным, чтобы полагать, будто он – единственный на всей Земле человек, удостоенный чести служить Господу, и он не удивился бы, узнав, что Иисус беседовал с несколькими посвященными, поручив им строить церкви в разных странах по всему миру. Было бы нереально предполагать, что он, Клэн Уиллер, был единственным избранным из миллиардов людей, живущих на планете, кому доверено выполнить предначертание Господа.

И все же… Он думал о Ное, думал о Моисее, думал об Аврааме.

Уиллер выглянул из окна и посмотрел вниз по склону холма на фасад заброшенного магазина, где был вынужден провести первые собрания прихожан своей церкви. На самом деле фасад был не виден – пастор мог разглядеть только маленькую часть его покрытой черным рубероидом крыши, зажатой между соседними зданиями, – но он знал, что магазин именно там, и ему было приятно сознавать это. Уиллер нашел свое место в этом городке, не располагая ничем, кроме собственного красноречия и непоколебимой веры в Господа Иисуса Христа. Последние десять лет он проповедовал в Рио-Верди, и, хотя в городке были и обычные церкви, у него появились верные последователи. Пожертвования в конце концов позволили ему оставить заброшенный магазин и выкупить здание старой пресвитерианской церкви, прихожане которой построили на востоке городка новое большое здание. Он расширял свою паству, не идя ни на какие уступки современным веяниям, отказываясь следовать примеру крупных церквей и искажать слово Господа, проповедуя, как они, веротерпимость.

…И вот Иисус вознаградил его.

Уиллер отвернулся от окна. Он знал, что должен сделать. Теперь его путь был освещен, и он получил подробные инструкции. Он возьмет кредит, продаст свой дом, будет собирать пожертвования и сделает все необходимое для строительства новой церкви. Будет встречаться со своими последователями на пустующем участке рядом с закусочной «Дэйри Куин», как в те дни в Финиксе, когда у него была только палатка.

Воля Господа будет выполнена.

Тени съеживались, так как яростное солнце пустыни поднималось все выше и набирало силу. Уиллер снова уставился в окно. Он все еще чувствовал прилив адреналина, но страх и возбуждение, испытанные им всего несколько секунд назад, превратились в нечто, напоминавшее умиротворенность, которую он испытывал, когда стоял рядом с Иисусом. Он был удивительно спокоен, хотя ожидал, что будет чувствовать напряжение, как будто тяжесть всего мира неожиданно легла на его плечи.

Уиллер встретился с Иисусом Христом и говорил с Ним; ему поручили построить величественный храм Господа, попросили стать участником самого важного события в истории современного христианства, и все же он ощущал какую-то непонятную отстраненность от всего этого, как будто наблюдал, что все это происходит с кем-то другим.

Уиллер улыбнулся, глядя на захудалый городок. Он находился сейчас в маленьком доме среди вполне заурядных людей, живущих в этой дыре на краю пустыни, но лишь ему был известен ответ на вопрос, который ставил в тупик величайших мировых теологов. Вопрос не был важным, чем-то таким, что могло потрясти все основы, и все же именно ответ на этот вопрос, а не все остальное, открывшееся проповеднику сегодня ночью, принес ему облегчение.

Черный.

Любимым цветом Иисуса был черный.

Сью Уинг старалась быть совсем незаметной, стоя у кассового аппарата в ресторане и держа в руках только что отпечатанные меню блюд, продававшихся навынос.

Она слышала, как позади нее на кухне громко спорили на кантонском диалекте ее родители. Мать настаивала, чтобы кондиционер был установлен на 27 градусов, чтобы сэкономить, а отец – что его нужно установить на 21 градус, тогда посетители будут чувствовать себя комфортно.

Спор родителей не смог полностью заглушить диссонансные звуки китайской музыки – ее слушала бабушка, и эта негромкая музыка воспринималась как подходящий фон для горячего спора родителей.