Призыв Духа - [16]

Шрифт
Интервал

Стало быть, нет отдельного проявления христианства в Церкви и отдельного — в мире, ибо где Дух Святой, там и Церковь Божия. Где мы исполняем посольство, как прекрасно выразился апостол Павел, там уже насаждена Церковь. Вечная Церковь пребывает у нас в вечном настоящем времени Божием. Если в евхаристическом общении мы становимся единым телом с Христом, то это затем, чтобы приобщиться к чаше страдания окружающих нас людей–приобщиться в служении, в труде и в милосердии. Именно уподобившись таким образом Богу, человек вновь примет вселенную, возьмет ее на себя, воссоединится с ней. В новых Христов, которыми мы стали, действительно, входит вселенная. В мире остается наш внутренний человек, который освящает труд, очеловечивает общественные отношения и экономику, созидает Царство Божие двумя способами: являя Господа миру и собирая Бога, рассеянного в мире. Это двойное действие — внедрения и проявления, включения и распространения — символизировано в действии евхаристическом.

В этой перспективе Церковь — не орудие бегства от мира, не воспоминание о доме умерших. Она — поиск Царства, пребывающего и грядущего. Царство вступает в то творение Божие, за которое Бог отдал единственного Сына. Вот отчего Симона Вейль могла написать: «Не по тому, как человек говорит о Боге, а по тому, как он говорит о вещах земных, можно определить, побывала ли его душа в огне Божием». Если, как сказал св. Макарий, «сердце, очистясь, воспламеняется любовью ко всякому творению», то именно за пределами себя самого христианин будет пытаться решить задачи, которые ставит современная ему цивилизация. Нет никакой особенной христианской техники созидания мира. Нет также абсолютно необходимых для миссии орудий, будь то школы или общественные учреждения. «Бог присутствует во всех вещах, — говорит Псевдо–Дионисий, но не обязательно все вещи присутствуют в Нем».

Поскольку Церковь внимательна к движению истории и к нуждам людей, горсточка христиан может внутри Церкви усвоить ритмы и уроки книги мира, как говорил св. Максим Исповедник. Для греческих Отцов вселенная — книга, в которой можно прочитать словеса Божий, тогда как Писание — вселенная, какой Бог ее мыслит. Соединяясь с этими ритмами мира, христианин не должен отвергать собственного самотождества; напротив, по мысли того же св. Максима, он стремится собрать духовные logoi (прообразы) вещей, «дабы принести их Богу как дары от творения».

В исполнении заповеди о свидетельстве важна такая сторона как словесная передача. Эта сторона, в свою очередь, связана с более богословской проблемой ценности культуры. Об этом измерении передачи ясно говорится в начале 1–го Послания Иоанна: «О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни, — ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам». (1 Ин. 1, 1–2). Если слово «свидетельствовать» связано с передаваемой истиной, то глагол «возвещать» подчеркивает сторону передачи даже в самой этой истине.

Апостолы Павел и Иоанн, а также Отцы Церкви говорят о философии и даже о нехристианских религиозных посланиях как о передаче. С того мгновения, как мы спасены во Иисусе Христе, за философией сохраняется только ценность посредничества; в ее содержании она не может быть включена в евангельское послание. Поэтому Писание и Отцы прибегали к различным системам греческой философии, не оказывая предпочтения ни одной. Они чувствовали себя в полном праве цитировать Платона, Аристотеля, Плотина, стоиков, отвергая при этом всякую их мысль, несовместимую с Евангелием.

Если малообразованный христианин должен пройти сквозь значительный опыт аскетизма, чтобы, когда нужно, связно изложить свою веру, — а эта обязанность, согласно апостолу Петру, лежит на каждом, — то умственное чистилище не менее сурово, так как здесь нужно остерегаться ловушек — таких понятий о Боге, которые св. Григорий Нисский называет идолами, и мнимо–богословских спекуляций без прямой связи с тайной Христовой. Цель всей умственной деятельности — привести разум к покорности Господу, к возрождению Крещением, к обращению. Надо явить Христа в нас через непосредственное заразительное действие благодати и через труд очищения рассудка. Такой труд может предшествовать приятию Христа. Надо исходить из божественного начала в человеке, осознать это начало, олицетворить его и назвать Иисусом Христом, своим Спасителем.

Остается, стало быть, единственный способ донести послание. Учить Евангелию — значит переводить его на современный язык данной страны и определенного общества на всех уровнях культуры. Надо достичь такого высокого мастерства, чтобы передавать Евангелие, не предавая его, чтобы приближать истину, открывшуюся в иудейско–эллинском контексте, к людям, чьи умы чужды этой культуре и для которых литургический символизм и менталитет Отцов — нечто вроде шифра. Мы знаем, однако, что Пятидесятница ввела в мир не только глоссолалию — говорение на непонятных языках, — но и дар понимания языков. Новое понятие не появляется само собой, оно формируется. Оно может стать плодом труда общности людей, озабоченных спасением голодного и изломанного мира. Но, еще раз повторю, эти усилия — не удел одних только богословов, ибо миссия должна осуществляться на всех уровнях, и способы передачи послания изменяются при переходе с одной умственной и общественной ступени на другую.


Рекомендуем почитать
«Сказание» инока Парфения в литературном контексте XIX века

«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.


105 чудотворных икон и молитвы к ним

В наш сборник мы поместили лишь небольшое количество святых образов, которые имеют статус чудотворных и от которых люди в разные времена получали исцеление и помощь в своих нуждах. Каждой иконе посвящена отдельная статья, включающая название, дату празднования в году, описание и молитву. Некоторым иконам Церковь еще не составила отдельных молитв, поэтому перед ними можно молиться, используя общие молитвословия.


Вам помогут целитель Пантелеимон и пятнадцать святых врачей

В этой книге вы найдете очень важную информацию о православных помощниках и заступниках всех недужащих. Вы узнаете о целителе Пантелеимоне и других святых врачах, о том, с какими словами к ним обращаться, о чем просить, на какую поддержку рассчитывать. Тысячи людей ежедневно с благоговейной молитвой припадают к иконам святых и получают исцеление души и тела. По искренним молитвам происходят настоящие чудеса. Просите – и будет вам помощь; святые врачи не оставят вас наедине с вашей болью.


Добротолюбие. Том 3

Сборник аскетических творений отцов IV–XV вв., составленный святителем Макарием, митрополитом Коринфским (1731–1805) и отредактированный преподобным Никодимом Святогорцем (1749–1809), впервые был издан на греческом языке в 1782 г.Греческое слово «Добротолюбие» («Филокалия») означает: любовь к прекрасному, возвышенному, доброму, любовь к красоте, красотолюбие. Красота имеется в виду духовная, которой приобщается христианин в результате следования наставлениям отцов-подвижников, собранным в этом сборнике.


Умное Небо

Источник: http://www.alexandrmen.ru/books/nebo/nebo.html.


Поучения огласительные и тайноводственные

Предогласительное слово разъясняет готовящимся ко крещению превосходство их нового состояния и соединенные с ним обязанности и указывает, как они должны проводить время до крещения, подготавливаясь к достойному принятию его. Прежде всего от них требуется полное, от всей души и искреннее, не омрачаемое никакими нечистыми побуждениями желание получить крещение, без чего одно внешнее крещение будет для них не только бесполезно, но и прямо гибельно. Затем они должны с полной серьезностью принять заклинания, внимательно выслушать оглашения, не пропуская ни одного из них, и неуклонно следовать пути добродетелей, упражняясь во всех видах добра.Н.