Призраки зла - [32]

— С ума сошли, — возмутилась Тэсс. — Меня и так из-за этого последнее время трясет, а мне предлагают выступить на параде перед людьми, которые будут что-то об этом говорить. Не пойду.

— Напротив, — возразил Малтрэверс. — Ты говорила, что Тед Оуэн был там, когда ты записывалась, так что он почти наверняка придет и на презентацию. И, надо полагать, с очаровательной Дафной Джилли. Это блестящая возможность.

— Возможность для чего? — по тону чувствовалось, что в душе Тэсс уже сдалась, а спорит только по инерции.

— Ты прекрасно сама знаешь, — ответил Малтрэверс, который правильно интерпретировал ее тон, — море халявной выпивки. Нам нужно только оставаться трезвыми и внимать неосторожным речам, которые наверняка прозвучат.

— Каким речам?

— Не знаю… но если ничего не выплывет наружу, я буду очень разочарован. Строй глазки мужчинам, а женщин я беру на себя. — Он цинично усмехнулся. — Я побрызгаюсь лосьоном после бритья Ламбуржини афтешейв, ты же знаешь, он делает мужчину неотразимым.

— Не обольщайся на свой счет, — поставила его на место Тэсс. — Ты слишком стар для милого мальчика и слишком молод для доброго дедушки. Благодари бога, что хоть кому-то нужен.

— Я благодарю, но не разрушай моих иллюзий. И вообще перезвони в ОГМ и условься, что можешь прийти не одна. Когда поговоришь, я позвоню Майку Фрейзеру, и договорюсь, чтобы он заказал мне интервью с Джеком Бакстоном.

Тэсс ныла, но все же наконец взяла телефон и защелкала кнопками, набирая номер.

— Ладно уж, сделаю это для Люэллы… Насколько ты уверен, что Кэролин убита?

— Не совсем. Но это вполне возможно. Важно найти ту ниточку, которая позволит связать концы с концами. Кэролин и Дженни Хилтон обе знали и Джека Бакстона, и Барри Кершоу. Люэлла уверена, что в шестидесятые годы Оуэн учился в университете, но это же всего три года, к тому же Кэмбридж недалеко от Лондона. Могли быть какие-то точки соприкосновения, о которых Люэлле неизвестно. Может быть, в Лондоне жили родители Оуэна, и он приезжал к ним на каникулы. Есть много возможностей.

Он замолчал, когда в ОГМ взяли трубку и Тэсс попросила девушку записать сообщение. Малтрэверс был восхищен вспышкой активности у Тэсс, последовавшей за ее неохотным согласием посетить презентацию. К тому времени, как она повесила трубку, девушка наверняка сделала вывод, что прием был поворотным моментом в судьбе Тэсс, и поворот ожидался к лучшему.

— Твоя способность врать так убедительно начинает наводить меня на серьезные размышления, — заметил он, набирая номер «Кроникл». — Ты и со мной так поступаешь?

— Постоянно. У меня десятки тайных любовников, о которых ты в жизни не подозревал. Я пошла в душ.

— Тогда скажи им, пусть они покупают тебе цветы, — крикнул он вслед, — а то мне одно разорение… Хелло? Майка Фрейзера, отдел культуры, пожалуйста.

Когда Тэсс снова спустилась, Малтрэверс изучал атлас автомобильных дорог.

— Я поеду к Джеку Бакстону на машине. Мы встречаемся в субботу. Я договорился, что мы там и переночуем. Пока я готовлю интервью, ты поболтаешь с его женой, — как ее зовут, — с Кейт, — и выяснишь, не знает ли она чего интересного.

— Дьявол, — его лицо вытянулось. — Похоже это по М4 — «Разбил голову о бетонное ограждение». Будем надеяться на лучшее.

X

Стэфани Кершоу допускала мужа до своего тела подобно хозяину, который вдруг пожалеет собаку, только что побитую за непокорность. Она явно стала презирать его, но не пошла бы на развод, чреватый утратой привычного уровня и стиля жизни. Ее отец, который не только любил зятя, но и уважал его как бизнесмена, уже подумывал о том, чтобы уйти в исполнительные президенты, оставив ему пост председателя правления. Это его еще больше привяжет к конторе, оставляя ей широкий простор для личной жизни. Секс был сносен, только если она закрывала глаза и воображала, что находится в постели с одним из двух своих любовников.

Она не сознавала, что рана от уколов презрения, которые она постоянно наносила мужу, опасно кровоточит. Оставив удушающее общество своей матери, Тэрри Кершоу вновь стал упрекать себя и терзаться стыдом, что позволяет собой манипулировать. Он наотрез отказался выполнить то основное требование матери, которое, как он привык думать, не могло реализоваться никогда, но не смел разрушить все ее надежды и даже не найти для нее адреса Дженни Хилтон. Все говорило ему, что он должен отказаться и выдержать бурю, которая за этим последует. Но он был один, без союзников, даже в лице собственной жены.

— Мамочкин сыночек вернулся домой? — протянула Стэфани, когда он вошел в дом. Она, как кошка, свернулась на диване, грим у нее на лице был безукоризнен, как у продавщицы парфюмерного магазина, тщеславие подсказывало ей, что она всегда должна выглядеть совершенной. — Нет, это ведь не мамочка, это мамуля. Старая тетушка Кершоу, брентвудская стерва. — Каждый вечер, возвращаясь домой, он не знал, в каком настроении застанет свою жену. Обычно она была полна равнодушия, иногда же сознательно выводила его из равновесия приливом забытой теплоты. В этот вечер она была во всеоружии и изготовилась к схватке. Истекший день стал серией мелких огорчений: в магазине на Бонд Стрит попалась грубиянка-продавщица, специальный парикмахер не мог сразу обслужить ее собаку, приятель отменил встречу за ланчем. Она и так пребывала в унынии из-за охлаждения одного из своих любовников, явно начинающего ей врать и уклоняться от свиданий. Пригоршня незначительных неприятностей воспламенила ее ядовитый темперамент.