Призраки замка Пендрагон. Ожерелье королевы - [64]

— Вы тоже попались!

Я все еще не мог ничего сообразить.

— Но ведь… я же пришел сюда с Сетоном.

— С Сетоном? Как он выглядел?

— Пожилой джентльмен с седыми усами.

— Все ясно, — сказал Осборн. — Сетон никогда в жизни не носил усов. Но как вы сюда попали? Зачем вернулись в Лондон?

— Как зачем? Ведь Лина телеграфировала, чтобы я немедленно приехал, потому что вас похитили.

— Я? — удивилась Лина. — Я уже почти сутки сижу в этом подземелье и веду дискуссии с Осборном на социологические темы, но так и не обратила его в свою веру. И все это время умираю от голода.

— Вы думаете… нас хотят заморить голодом?

— Похоже на то. За все время бросили нам только несколько бутербродов с ветчиной и с сыром да с десяток яблок. Как собакам. За кого они, интересно, меня принимают?

— Ну а вы-то как здесь очутились? — спросил я.

— Очень просто, — вздохнул Осборн. — Когда вы уехали, мы с Линой загримировались под негров и начали следить за миссис Роско. И вот вчера утром она пришла на этот завод, куда, помнится, как-то заходил и Морвин. Мы — за ней. У Лины возникла идея явиться сюда как будто мы ищем работу и между делом все тут разнюхать…

— Идея была отличная, — сказала Лина. — Но как только мы вошли во двор, откуда ни возьмись налетела целая шайка, человек десять, и бросили нас в этот погреб, даже не дав мне возможности крикнуть хотя бы «Хайль Гитлер!». С тех пор мы тут и сидим.

— Профессия сыщика — не из легких, — снова вздохнул Осборн. — Постоянно приходится рисковать.

— А теперь вот и вы с нами, — сказала Лина. — Судя по всему, Морвин привык любое дело доводить до конца.

— Ну и что же теперь будет?

— Нас заморят голодом, — изрекла Лина. — О Боже, какая у Шмидта квашеная капуста…

— Или начнут шантажировать моего дядю, — предположил Осборн.

Воцарилось скорбное молчание. Наконец я не выдержал.

— Во всех приключенческих романах пленники в таких случаях думают, как вырваться из заточения.

— Давайте думать, — согласилась Лина.

— К сожалению, классические рецепты здесь не помогут, — вздохнул Осборн. — Нет смысла делать подкоп под эти стены, поскольку мы находимся под землей.

— А если попытаться выломать дверь? — предложила Лина.

— Это нереально.

Мы еще долго совещались, но так и не пришли ни к какому решению. Я видел, что мои друзья совершенно пали духом, долгое заточение выбило их из колеи. Да и мой запал уже начал иссякать. Наступило время обеда, и перед моим мысленным взором навязчивым видением возникла отбивная котлета, которую мне обычно подавали в ресторане гостиницы. Она никогда не вызывала у меня особого аппетита, но сейчас я бы проглотил ее, даже не пережевывая. А мысль о том, что сегодня придется обойтись и без ужина, повергала меня в ужас. Нет, надо было что-то делать…

— Пойду проверю дверной замок, — сказал я. — Правда, я ничего не смыслю в достижениях современной техники, но когда-то проштудировал учебник по слесарному делу в средневековой Англии. Может, сумею разобраться.

Я поднялся по ступенькам и нерешительно взялся за дверную ручку.

Дверь открылась. Она была не заперта.

Это оказалось выше моего понимания. Несколько минут я стоял перед открытой дверью, пытаясь осознать происходящее.

Потом выхватил револьвер, и мы выбежали во двор. Быстро осмотрели все вокруг. Нигде не было ни души. Ворота тоже были открыты. Мы вышли на улицу и увидели висевшую снаружи на ограде табличку: «Сдается в аренду».

Но сейчас нам некогда было ломать голову над этими шарадами. Из первой же телефонной будки мы вызвали такси и помчались в особняк Пендрагонов на Итон-сквер. Там Лина и Осборн смыли с себя грим, избавившись от негритянского обличья, и мы отправились обедать.

Лина отвергла предложение Осборна пойти в «Риц».

— Туда нам нельзя. Потом сами поймете почему.

Мы зашли в маленький ресторанчик в Сохо. Уже после десерта Лина еще раз заказала суп, а затем и второе. Очень быстро расправившись еще с одним обедом, она откинулась на спинку стула и сказала:

— А теперь давайте шевелить мозгами.

Мы начали шевелить мозгами.

— В том, что нас заманили в ловушку, нет ничего удивительного, — задумчиво произнес Осборн. — Странно, что нас выпустили. В чем тут смысл? Возникает естественный вопрос: если уж нас поймали, то почему так быстро отпустили?

— По-видимому, отпала надобность в нашей изоляции, — сказал я. — Значит, за это время что-то произошло.

Мною овладело неописуемое беспокойство. А вдруг что-нибудь случилось с графом или с Цинтией?

— Я предлагаю немедленно позвонить в Ллэнвиган.

Мы расплатились и вышли на улицу.

На почте, когда мы ждали, пока нас соединят с Ллэнвиганом, Лина внезапно хлопнула себя по лбу.

— Господи, до чего все элементарно! Они обнаружили, что мы за ними следим, и решили изолировать на время, чтобы мы им не мешали. Сбить со следа.

Это звучало вполне правдоподобно.

Телефонистка объявила, что Ллэнвиган на связи, и пригласила Осборна в кабину. Мы замерли, терзаемые недобрыми предчувствиями. Через несколько минут он вышел оттуда, вытирая платком взмокшее лицо, и взволнованно сообщил:

— Я разговаривал с Роджерсом. С дядей все в порядке, он у себя в лаборатории и не захотел подойти к телефону. Но вот…