Призраки забытых могил - [5]

– Жаль. Ты мне нравишься. И я уверен, мы бы поладили.

Больше они к этой теме не возвращались. Но иногда болтали за кофе, играли в его офисе в компьютерные стрелялки. Маре Иван тоже нравился. Он был легким, интересным, ироничным и не робел перед ней. А еще она отмечала его красоту. «Если рожать доченьку, то от такого!» – все чаще думала Мара. Все лучше воспользоваться биоматериалом знакомого мужчины, чем обращаться в банк спермы.

Мара перво-наперво зашла в швейный цех. Проверила работу девочек, поболтала с ними. Каждой по шоколадке подарила. Всем разные, а не так, что оптом упаковку молочного с изюмом купила и раздала. Мара знала вкусы своих швей, благо их было немного, всего десять человек. Одна любила «Баунти», другая «Аленку», третья только горький ела. Ее звезды, закройщица и вышивальщица, не признавали шоколад без коньяка. И для них приобретался тот, что с пьяной вишней или бренди. Мара не подлизывалась к девочкам. Она искренне хотела их порадовать. Но также понимала, что работник, хорошо относящийся к руководителю, будет больше стараться.

Плечо покалывало. И это хорошо, потому что пусть слабая, но боль напоминала о том, что надо промыть татуировку и смазать ее пантенолом еще раз. Мара направилась в туалет, чтобы сделать это.

Она втирала мазь в воспаленную кожу и вспоминала сына.

Его звали Борисом, сокращенно Бо. У него был такой милый ротик, круглый, пухлый, чуть приоткрытый. Выдыхая воздух, он будто произносил этот звук… Бо!

Мара родила его от вертухая. Зона, в которую она попала после драки с двумя зэчками, была смешанной. На мужиков-надзирателей велась охота. Бабенки готовы были с любым переспать. Даже вступившие в лесбийские отношения нет-нет да срывались. Им не столько пениса хотелось, сколько крепких мужских объятий. Волосатых рук, вони из-под мышек, колючей щетинистой щеки, что соприкоснется с твоей. По факту, другой энергетики! Мара их не понимала. Ей все мужчины казались отвратительными. Но только не Рафик. Он был высоким, мускулистым татарином со смешливыми зелеными глазами и ногами колесом. Ему бы не дубинку в руки, а лук со стрелами. Одеть не в камуфляж, а в кольчугу. И на коня посадить. Истинный хошун, гвардеец Чингисхана. Но и без этого всего он завоевал сердца зэчек. По нему и славянки сохли, и азиатки, и пара мулаток – были у них и такие. А Рафик влюбился в Мару.

Она не поняла этого, пока на нее не накинулась кореянка Анита. Она была фавориткой красавца-вертухая. Он пользовал многих, но ее выделял. И вдруг появилась новенькая, что затмила всех. Рафик влюбился в Мару так сильно, что боялся ее домогаться. Она оценила это. И отдалась по собственной воле спустя три месяца. Вскоре залетела, родила.

Рафик не узнал о том, что у него сынишка появился. Перевелся в другую зону, когда Мара еще на сносях была. Она понимала, что беременна, но скрывала это. Ребеночка она планировала родить только для себя. Но если бы она обратилась к доктору, Рафик понял бы, что отец именно он. Мара на позднем сроке рассекретилась. Кажется, седьмой шел.

Она мечтала о дочке, но родился пацан. Немного странный. У него, скорее всего, были проблемы со слухом, потому что он не реагировал на голоса. И все равно Мара его полюбила. А как иначе? В муках рожала, сиськой кормила, укачивала… А когда спал, смотрела на его мордашку и умилялась. Выдыхая воздух, он будто произносил: «Бо!»

Мальчик умер внезапно. От чего – непонятно. Скорее всего, из-за халатности. Он приболел, был помещен в больничку. Сильно кашлял, а с лекарствами на зоне беда. Мара растирала его грудь бальзамом «Звездочка», а себе им же мазала шею и плечо. Ребенок плакал, она убаюкивала его, таская на руках. А ее Бо был очень крупным мальчиком! Он вроде пошел на поправку. Мара не могла находиться с ним постоянно, ее рабочие обязанности никто не отменял. Пришла как-то со смены и узнала, что Боря умер. Сказали, инфекция. Но на виске синяк. Уронили ее малыша, когда укачивали.

Похоронив Бориса, Мара набила его имя. Его она свела в первую очередь. Поняла, что не нужно превращать свое тело в надгробный памятник и слишком часто вспоминать мертвецов, особенно безгрешных, пусть покоятся с миром.

– Мара, тебя к телефону! – услышала она крик своей помощницы Томы, которую все называли Том-ям – в честь тайского супа. Девушка была по матери якуткой, но для русских все азиаты похожи.

– Ответь за меня!

– Я хотела. Но сказали, по личному вопросу.

Мара вышла из туалета и проследовала в кабинет. Там находился стационарный телефон, на который по личным вопросам ни разу не звонили.

– Слушаю, – бросила в трубку Мара.

– Привет, на пиво нет?

– Простите?

– Забыла нашу любимую присказку?

– Кто это?

– Элиза.

– Кто-кто? – Она все еще не верила, что говорит с Богемой.

– Ты не ослышалась. Это я, Элиза Райская.

– С ума сойти, – выдохнула Мара. – Как ты меня нашла?

– Это было нетрудно. Ты индивидуальный предприниматель, чей бизнес работает официально. Я вбила в поисковике твое имя, фамилию, дату рождения и получила контактный телефон фирмы «КАRA». – Да, Мара назвала ее в честь своей благодетельницы. – Рада, что застала тебя в офисе.