Призраки Сумеречного базара. Книга первая - [4]

Захария почти утратил чувства, присущие смертным, но Тесса до сих пор могла чувствовать. Нельзя, чтобы она в нем разочаровалась. Она была его последней путеводной звездой.

– Я пойду с вами в Институт, – вызвалась Лили.

– Ни в коем случае! – отрезал Рафаэль. – Это небезопасно. Не забывай, Круг напал на Магнуса Бейна.

В голосе Рафаэля было столько льда, что весь Нью-Йорк в разгар лета мог бы заиндеветь на неделю. Вампир смерил Брата Захарию довольно мрачным взглядом.

– Магнус изобрел ваши Порталы – хотя не сказать, чтобы Сумеречные охотники чувствовали к нему благодарность. Он – один из сильнейших чародеев мира, и при этом настолько мягкосердечен, что готов сломя голову нестись на помощь к безжалостным убийцам. Он – лучшее, что может предложить Нижний мир. Если уж Круг нацелился даже на него, то любого из нас они просто прикончат.

– Да, Магнуса было бы очень жаль, – подтвердила Лили. – Он ведь еще и обалденные вечеринки устраивает.

– Ну, этого я не знаю, – сказал Рафаэль, с отвращением глядя на веселую толчею Базара. – Люди мне не нравятся. И вечеринки тоже.

Оборотень в зачарованной маске полной луны из папье-маше протолкался мимо Рафаэля с криком: «Ау-у-у!» Рафаэль смерил его взглядом, и вервольф попятился, вскинув руки и бормоча:

– Ох, простите, виноват…

Несмотря на некоторое сочувствие к оборотню, Брат Захария несколько расслабился, увидев, что вампир все-таки не совсем безнадежен.

Я понимаю, вы высоко цените Магнуса. И я тоже. В свое время он помог кое-кому, кто был мне очень до…

– Нет, не ценю! – перебил Рафаэль. – И на обстоятельства вашей жизни мне плевать. Не передавайте ему ни слова из того, что я говорил. Я могу придерживаться какого-то мнения о коллегах, но это не значит, что я к ним привязан.

– Эй, чувак, рад тебя видеть! – поздоровался проходивший мимо Рагнор Фелл.

Рафаэль стукнулся с зеленым чародеем кулаками, и Рагнор вновь затерялся снова среди прилавков, звуков и разноцветных огней Базара. Лили и Брат Захария вопросительно уставились на вампира.

– Это всего лишь еще один коллега! – запротестовал Рафаэль.

Рагнор мне нравится, заметил Брат Захария.

– Рад за вас, – огрызнулся Рафаэль. – Получайте и дальше удовольствие от вашего увлечения – всем доверять, ко всем хорошо относиться. Меня лично это привлекает не больше, чем солнечные ванны.

И тут Брат Захария понял, по какой еще причине (не считая злобной вампирши, бывшей Магнуса) при упоминании о вампирском клане Нью-Йорка у Магнуса Бейна всегда начиналась мигрень.

Вместе с Лили и Рафаэлем они неспешно шли по Базару.

– Приворотный талисман для самого симпатичного Безмолвного Брата? – в пятый раз осведомилась фэйри, косясь на них из-под волос, похожих на пух одуванчика. Порой приходилось жалеть, что ему удалось стать завсегдатаем на Сумеречном базаре.

Я знаю эту женщину, подумал он, смутно припоминая, как она причиняет боль златовласому ребенку. Это было так давно… Тогда он все принимал очень близко к сердцу.

Лили фыркнула.

– Очень сомневаюсь, что Брату Зверь-с-двумя-спин-арии нужен приворот.

Благодарю, но нет, сказал фэйри Брат Захария. Я весьма польщен, хотя Брат Енох, конечно, очень привлекательный мужчина.

– Или, может, вам с леди пригодились бы слезы феникса, чтобы горячая ночь прошла без… – она вдруг умолкла на полуслове, а ее прилавок выпустил куриные лапы и побежал прочь по голому бетонному полу. – Ой, не берите в голову! Не видела, Рафаэль, что и ты тут.

Рафаэль поднял и вновь нахмурил тонкие брови – как будто упал нож гильотины.

– Он все веселье убивает хуже Безмолвных Братьев, – пробормотала Лили. – Стыд-то какой.

Рафаэль выглядел очень самодовольным. В голове у Захарии Брат Енох изливал раздражение по поводу того, что стал предметом шутки. Блеск и суета Сумеречного базара сияли для Брата Захарии бледным светом. Даже думать о том, что инь-фэнь, подобно серебряному пожару, охватит еще один город, убивая быстро, как пламя, или медленно, как удушающий дым, ему не хотелось. Если угроза действительно есть – он обязан это остановить. В конце концов, нынешний поход на Базар все же принес пользу. Пусть Брат Захария и не мог испытывать чувств, но он мог действовать.

Возможно, завтра вечером Лайтвуды завоюют ваше доверие, заметил Брат Захария, когда они с вампирами вышли в толпу простецов на Канал-стрит.

– Маловероятно, – сказал Рафаэль.

Я всегда считал, что лучше надеяться, чем впадать в отчаяние, спокойно возразил брат Захария. Встретимся у Института.

За спинами у них мерцали зачарованные огни, а из залов театра доносилась музыка фэйри. На здание посмотрела женщина-простец. Сверкающий синий луч упал на ее невидящие глаза.

Вампиры направились на восток, но, пройдя немного, Рафаэль оглянулся на стоявшего на улице Брата Захарию. В ночи, вдали от огней Базара, шрам на горле вампира казался белым, а глаза – черными. Эти глаза замечали слишком много.

– Надежда – для глупцов. Завтра вечером я с вами встречусь, но запомните, Безмолвный Брат, – произнес он, – ненависть не ржавеет. Работа Круга еще не закончена. Наследие Моргенштернов потребует новых жертв. И я не намерен стать одной из них.