Призраки Северной столицы. Легенды и мифы питерского Зазеркалья. - [55]

На фоне этих кошмаров родилась легенда о том, что жизнь большинства строителей этого одиозного дома трагически оборвалась в его пыточных камерах. Новые хозяева, утверждает легенда, позаботились о том, чтобы тайна бесчисленных секретных застенков НКВД была навеки сохранена теми, кто о них знал. Так перекликаются страшные легенды «Крестов» и «Большого дома».

Петербургский фольклор до сих пор обращается к зловещей деятельности одного из самых чудовищных учреждений советской власти, сумевшей вовлечь в безумную пляску смерти и откровенных противников режима, и ее верноподданных, и просто законопослушных граждан. Не нам с вами, с высоты наших сегодняшних знаний и информированности, судить или осуждать их. Фольклор этим не занимается. Он просто констатирует. И поэтому каждый, даже самый ничтожный штрих той жизни, сохраненный для нас в фольклоре, важен как бесценное свидетельство очевидцев и участников событий нашей истории.

Надпись на дверях «Большого дома»: «Посторонним вход воспрещен». Двое останавливаются. Читают. «А если бы было разрешено, ты бы сам вошел?»

Объявления у входа в «Большой дом»: «Звонок не работает. Стучать по телефону»; «Прием граждан круглосуточно».

Такая была жизнь. Она добросовестно отражалась в зеркале фольклора.

В заключение интересно напомнить, что еще в начале XX века перед фасадом Арсенала на нечетной стороне Литейного проспекта стоял целый ряд старинных пушек с дулами, направленными на противоположную сторону проспекта, где высилось здание Окружного суда. Петербургские умники того времени злословили: «Пушки направлены на правосудие». Затем на месте Окружного суда появился «Большой дом» и пушки долгое время были «нацелены» на него. Что при этом говорили ленинградцы, нам не известно. Но пушки убрали. Где-то в конце 1960-х годов.

Призраки снов, дневных видений и предзнаменований

До сих пор, путешествуя в таинственном пространстве петербургского Зазеркалья, мы встречались с призраками, если можно так выразиться, общедоступными; с ними может столкнуться каждый, чье воображение так или иначе к этому подготовлено. Но есть категория призраков, монопольное право на встречу с которыми принадлежит исключительно одному-единственному человеку. И происходит это либо в ночном сне, либо во время пригрезившегося дневного видения, адресованного только этому человеку и толкуемое впоследствии как вещее предзнаменование грядущих событий или в его личной жизни, или в судьбах окружающих, но зависящих исключительно от него. В богатой трехвековой истории петербургского городского фольклора таких примеров много.

Надо сказать, значение вещего сна в судьбе Петербурга всегда было огромным. Об этом свидетельствует городской фольклор. В совокупной памяти поколений сохранились удивительные легенды о событиях, на которые в значительной степени повлияли ночные видения.

Так, в ночь на 15 июля 1240 года, перед исторической битвой Александра Невского с немецкими рыцарями, новгородскому воину Пелгусию приснился чудесный сон, в нем святые мученики Борис и Глеб спешили на помощь «своему сроднику» князю Александру Ярославичу. Ночной сон Пелгусия стал известен и князю, и всей дружине. Как утверждает легенда, воодушевило воинов и принесло победу Александру Невскому. А это через полтысячелетия, в свою очередь, известие предопределило решение Петра I основать на берегах Невы город-крепость Санкт-Петербург.

Городской фольклор знает и другой случай из допетербургской истории города. В 1611 году знаменитый шведский полководец Делагарди, этот «вечный победитель русских», как его называли на родине, однажды во время своего очередного похода на Русь на привале вблизи Шлиссельбурга увидел сон, в нем у него на шее выросла сосна. С огромным трудом, и, как утверждает старинная легенда, только с помощью какого-то шведского злого духа Делагарди освободился от сосны, но, истолковав этот сон как признак близкой и неминуемой смерти, полководец по тревоге поднял свои войска и в страхе навсегда покинул эти места.

С основанием Петербурга загадочный мир вещих снов прочно и надолго становится составной частью городского фольклора. О некоторых из них нам уже известно из предыдущего повествования. Например, мистический сон майора или капитана Батурина, в котором ему привиделась ожившая статуя Петра I, сошедшая со своего пьедестала и проскакавшая по улицам Петербурга от Сенатской площади до Каменноостровского дворца. Знаем мы и о мучительных сновидениях самого мистического русского императора Павла I накануне его трагической гибели.

Хронологически первый со времени основания Петербурга и известный петербургскому городскому фольклору сон привиделся супруге Петра I Екатерине Алексеевне, когда она еще не была императрицей. Известно, что однажды в отношениях венценосных супругов образовалась опасная трещина. Это произошло в связи с печально известным делом Виллима Монса, любовника императрицы. В деле были замешаны многие из приближенных Екатерины. Витиевато стараясь обойти опасную тему неверности монаршей супруги, члены специально созданной следственной комиссии обвиняли их в «обогащении себя чрез злоупотребление доверием императрицы». И следствие, и суд были скоротечны и продолжались всего восемь дней. Кого били кнутом, кому рвали ноздри, кого сослали в Сибирь. Красавцу камергеру отрубили голову.