Призраки подземелий - [45]

– Я готов, – кратко отрапортовал Дарк, первым выжав из простой крестьянской одежды всё, что только мог, а затем взяв в руки оружие.

– Погодь, без нас не ходи! – предостерегла Ринва на всякий случай, тоже справившаяся с задачей, но решившая избавить от излишков воды не только волосы да костюм, но и маскировочный плащ.

Чем проще одежда, тем быстрее её отжать. Именно по этой причине Аламез и справился первым. Ринва начала приводить себя в порядок раньше остальных, поэтому стала второй. Труднее всего пришлось Крамбергу, вышедшему из воды последним. Но вот и он выжал свою одежонку и взялся за кирку. Как только это свершилось, путники продолжили путь, пока оставив на берегу не только плот, но и всю лишнюю поклажу, большая часть которой так и хранилась до поры до времени в водонепроницаемых мешках. Котомку с почти готовыми дротиками моррон не захватил, поскольку из-за этого «почти» в будущем грозное оружие было на данный момент практически бесполезно.

Они шли медленно, не спеша: постепенно продвигались по пустырю, когда-то бывшему весьма оживленной площадкой. Идеально гладкие, без единой трещинки каменные плиты, положенные трудолюбивыми гномами стык в стык, без единого зазора и малейшего перекоса, наверняка могли бы рассказать гостям подземного мира много интереснейших историй из суматошной, полной трудов и хлопот жизни махаканских караванщиков. Могли бы, если, конечно, умели бы говорить, но пока они лишь безмолвно подавали сигнал тревоги.

Когда процессия отошла от берега не более чем на десять шагов, идущий немного впереди Дарк вдруг резко замер, то ли потупив взор, то ли устремив его к полу, и подал следовавшим за ним товарищам знак немедленно остановиться.

– В чем дело? – с тревогой в голосе прошептала Ринва, бесшумно обнажив правой рукой меч, а левой подняв повыше осветительную палку.

– Плиты… плиты в грязи, – едва слышно ответил моррон, отступив немного в сторону, а затем быстро сделав пару шагов вперед.

– Ну и что с того? Здесь, поди, с полвека не убирались… – с облегчением вздохнув, девушка, убрала в ножны меч, но благоразумно не стала говорить громче.

– Ты не поняла, – прошептал ей на ухо, осторожно приблизившись вплотную, Крамберг, по примеру бывшего командира предпочитавший держать в руках кирку, а не меч. – В грязи, а не в пыли и не под каменной крошкой! От берега вроде бы уже далеко. Штормов и больших волн здесь вовсе не бывает. С потолка не каплет, так откуда взяться грязи?!

Ринва нахмурила лоб, видимо пытаясь найти правдоподобный ответ, но Дарк не дал ей времени на раздумье.

– Ко мне! – по-армейски кратко и четко скомандовал моррон, призывно махнув рукою. – Теперь полюбуйтесь на это!

Глазам изумленных разведчиков предстали довольно отчетливые отпечатки подошв армейских сапог и крошечные комочки земли, принесенные сюда даже не с берега, а из какого-то иного места, где почва была не каменистой, а земляной. Следов было много, здесь явно прошли несколько человек, если не целый отряд, причем, по меркам безлюдной местности, довольно недавно; месяц, а может, чуть более, назад. Грязь, образовавшая отпечатки, уже успела рассохнуться, но не распалась на мелкие частицы, да и пылью была лишь слегка припорошена.

– Солдаты, шеварийцы? – прошептала Ринва, но тут же, усомнившись в собственном предположении, замотала головой: – Не-а, не похоже, шеварийские увальни в башмаках ходят, они у них особые…

– Неважно, – перебил ее Дарк, не желая выслушивать бесполезные подробности о пристрастиях воинов вражеской армии. – Можете зря не гадать! По следам нельзя сказать, кем они точно оставлены. Такие сапоги мог носить кто угодно, даже «гномы-наземники», кстати, это более правдоподобное предположение. Их лодку мы хотя бы видели…

– Ты прав, нечего рассуждать. Что делать-то будем? – спросил Крамберг, с опаской озираясь по сторонам. – Предлагаю следующее! Возвращаемся, подбираем шмотки и быстро улепетываем отсюда! Ладно, если покойнички, чьи кости мы видели, эти следы оставили, а если…

– Согласна, – кивнула Ринва. – По левому флангу стоянку обойдем, будем ближе к скалам держаться!

– А я нет, – покачал головой Аламез и, предвосхищая вопросы, которые непременно последовали бы, обосновал свое решение: – Если в постройках кто-то прячется, то они нас уже давно заприметили. Они в укрытии и в темноте, мы же на открытом месте и на свету, как будто под уличным фонарем стоим. Будь их много, уже давно бы показались. Будь у них арбалеты, мы уже схлопотали б по паре болтов в живот. Что бы мы сейчас ни сделали бы, что бы ни предприняли, они не спустят с нас глаз. Поэтому возвращаться не стоит! Не знаю, как вам, а мне биться с мешком за спиной как-то не с руки…

– Думаешь, нападут? – с тревогой спросила Ринва.

– Не знаю, – честно признался Аламез. – Быть может, их вовсе там нет… Но если они следят за нами, то рано или поздно непременно себя проявят. Предлагаю идти дальше. Да, и держите ножи под рукой! Помнится, Крамберг, ты хвастался, что метаешь их ловко… вот мы на то и поглядим!

Боевые товарищи поневоле стали продвигаться дальше, но на этот раз куда медленней и осторожней, тщательно вглядываясь во фронт постепенно отступавшей перед ними темноты. К тому же группа изменила строй. Ринва с Вильсетом теперь шли впереди, четко выдерживая интервал между собой в десять шагов, а следом за ними на расстоянии примерно трех шагов шел Дарк, готовый в случае опасности быстро прийти любому на помощь. Таким образом, прикрывавшие фланги шествия разведчики находились друг у дружки в поле зрения, а слегка изогнутая к центру шеренга позволяла внимательно осмотреть всю неизведанную территорию, не пропустить ни одного темного закутка. Конечно, с одной стороны, растягивать строй было далеко не лучшей затеей, но, с другой, бесспорно, являлось наименьшим злом. Иди путники более кучно, и у потенциальных врагов появился бы шанс незаметно обойти крохотный отряд с флангов, а затем или ударить со всех сторон, в том числе и со спины, или отрезать путь отступления к берегу.