Призраки подземелий - [44]

Слова Ринвы задели моррона, на полном серьезе допускавшего возможность нежелательного выхода группы прямо на пограничную заставу. Сама того не подозревая, девушка практически назвала Аламеза дураком, причем в довольно насмешливой форме. Такого обращения Дарк никогда не терпел и впредь не собирался к нему привыкать, но на этот раз решил сделать исключение. Уж слишком неподходящим было время для ссоры, да и набор средств воздействия на обидчицу был весьма ограничен, жалок и убог. Что мог противопоставить моррон ее словам? Ровным счетом ничего, только другие слова, которые, подобно ветру, мгновенно выветриваются из женских головок, оставляя в них лишь след мимолетных эмоций.

– Бордель – это неплохо, даже очень неплохо, там быстро согрелись бы, – мечтательно пробормотал Крамберг, тоже приступая к отжиму волос и одежд. – Да, только нас бы туда всё одно не пустили! Первое правило любого уважаемого заведения гласит: «Со своим нельзя!» – произнес шутник вполне серьезным голосом, но недвусмысленно подмигивая Дарку. – А в притон придорожный я всё равно не пошел бы. Себе дороже, потом на знахарских примочках да мазях разоришься!

До девушки не сразу дошло, что Крамберг имел в виду, говоря о «своем», а когда это через пару секунд всё же свершилось, в затылок остряка полетел довольно быстро скинутый с ноги сапог. Даже в приступе гнева Ринва не потеряла благоразумия и не метнула более опасный снаряд, например меч, лежащий у её ног, или заткнутый за пояс нож. Впрочем, Вильсет наверняка был готов и к такому повороту событий, ведь быть напарником женщины-разведчицы столь же нескучно, как проскакать пару миль верхом на свирепом вепре или флиртовать с оголодавшим вампиром…

– Заткнулся бы, дурень! – пригрозила Ринва, ловя возвращенный ей сапог, от которого живая мишень не только умудрилась увернуться, но и поймать на лету. – Вот скажи, зачем ты плот на берег затаскивал? Мы вроде бы всё… уже приплыли. Не знаю, как ты, а я больше в воду лезть не собираюсь…

– Надо, – кратко ответил Крамберг, видимо, по собственному горькому опыту знавший, что некоторые вопросы напарницы куда проще проигнорировать, чем попытаться на них ответить и избежать при этом голословного, оголтелого обвинения в глупости.

– Бревна вроде бы ничего, – решил прийти на выручку Аламез, надеясь, что сможет подобрать правильные слова для краткого объяснения истины, кажущейся всем хозяйственным мужчинам неоспоримой. – Чо им в воде-то попусту гнить? Пусть на бережку полежат, посушатся… Быть может, вскоре для чего и сгодятся.

– Сгодятся, так и суши! – начала цепляться разведчица, то ли не понимая причины поступка, то ли откровенно издеваясь.

– Ляпнула глупость, так и молчи! – пошел в словесную контратаку Аламез, веря, что это единственный действенный способ прервать ненужные пререкания. – Еще слово, и в воду его обратно столкну, а когда сухие дровишки понадобятся, сама за ним поплывешь, коль такая придирчивая!

На том словесная баталия и закончилась. Стороны обменялись несколькими пристрелочными выстрелами и, придя к выводу, что победу в сотрясании воздуха одержать невозможно или она достанется недопустимо высокой ценой, разошлись, то есть, говоря проще, занялись делом. На удивление быстро вытащив из воды мешки, все члены небольшого отряда единодушно решили, что костер пока лучше не разводить, хотя бы потому, что сухой древесины поблизости не было, а раздобыть её можно только возле или внутри заброшенных строений. Сами здания отчетливо виднелись в ярком зеленоватом свете, но вот то, что находилось на площадке между ними и скрывалось за стенами, с берега было практически не видно. Прогулка к центру заброшенного перевалочного пункта была равносильна боевой разведывательной операции, ведь неизвестно, не устроили ли гнезда подземные твари внутри опустевших бараков. Один из самых важных, хоть и неписаных законов войны гласит, что по незнакомой местности всегда стоит передвигаться осторожно и быть готовым к отражению атаки иль поспешному отступлению в любой момент, причем опасаясь не обязательно живого противника, но и хитроумных ловушек. Бежать же или сражаться очень неудобно, когда в сапогах хлюпает вода, а мокрые одежды не только холодят, но и сковывают движения. Руководствуясь именно этим неоспоримым фактом, все трое сошлись на том, что сперва стоит слегка просушиться, причем, к великому сожалению, не разводя огня.

Незнакомая местность, где наверняка не ступала нога ни человека, ни гнома, ни иного разумного существа уже много-много лет, а если и ступала, то надолго не задерживалась, подействовала как-то странно на троицу путников. Ни Дарк, ни его компаньоны не испытывали страха ни перед грядущей неизвестностью, ни перед близкой опасностью, затаившейся или в опустевших бараках, или рядышком с ними, но все как один заболели неуместной стеснительностью. Помнится, еще недавно, а именно до того, как спуститься под землю, они, не робея, обнажали свои телеса на глазах у спутников, теперь же почему-то Дарк не осмеливался на такую дерзость, да и Ринва с Крамбергом, скромничая, отжимали одежду на себе.