Призраки отеля «Голливуд» - [24]
— Когда и куда?
— За день перед воздушной катастрофой. Что касается «куда», то я не так любопытен, как вы. Спросите сами, если хватит терпенья дождаться.
— Он вам сказал, что вернется?
— Я сам догадался.
— При помощи логики? — Мун начал уже выходить из себя. В словесной дуэли с маркизом он явно терял преимущество.
— На основании вещей, которые он оставил.
— Прекрасно! Вы не имеете ничего против, если я осмотрю их?
— Надеетесь найти какую-нибудь нить? Случайно забытое письмо, в котором преступник раскрывает свои злодейские замыслы? Пожалуйста! Но только завтра. Сегодня я буду очень занят.
— Чем? — ехидно спросил Мун.
— Догадайтесь сами. Может быть, уничтожением улик, а может быть, наоборот. Впрочем, если это объяснение вас не удовлетворяет, потребуйте у начальника полиции ордер на обыск. Ворота моего замка всегда открыты представителям законной власти. До скорой встречи! — отойдя несколько шагов, маркиз нерешительно остановился, потом вернулся.
— Вы, надеюсь, читали знаменитое произведение Брента Фримена «Яд для избранных гостей»?
— У вас что-то общее с полковником Бароха-и-Пиносом, — усмехнулся Мун. — Он тоже любитель поговорить о литературе.
— Вы ошибаетесь. Я говорю о смерти Шриверов. Мне кажется, в данном случае кто-то действовал точно, как в этой книге.
— Кто именно? — рассеянно спросил Мун, глядя на не доеденные маркизом ракушки. С той минуты, как разговор зашел о Краунене, тот больше не притрагивался к еде. Случайное совпадение? Маловероятно.
— Гвендолин! Отравила свою мать и брата, а сама скрылась! — выпалил марки.
— Интересная гипотеза, — Мун кивнул. — Хотелось бы знать…
— Что? — прервал маркиз.
— …из какого пальца вы ее высосали, — Мун невозмутимо закончил фразу.
— Из того же, что и вы свою.
Маркиз направился к группе местных жителей, уже заметно раскачивающихся на табуретах. Сзади он больше не походил на Дон-Кихота. Шагал уверенно и прямо — человек, хорошо знающий, к чему стремится. Отозвав в сторону одного из крестьян, он уселся с ним в самом отдаленном уголке, рядом с дверью, и стал о чем-то шептаться. Кто-то вошел в кабачок. В открытую дверь ворвался поток света. Только теперь Мун узнал дона Брито — земледельца, на дом которого свалился реактивный мотор. Что общего между ним и маркизом?
Мун уже расплатился, но не торопился уходить. Ритчи, уронив голову на стойку, потихоньку похрапывал. Даже в спящем состоянии он старался сохранить внешнюю благопристойность. Муну с трудом удалось растолкать его.
— Что такое? Как я сюда попал? — Ритчи не сразу узнал Муна. — Ах, это вы, мистер Мун! Чем могу служить?
— Спросите хозяина, что ему известно о человеке, с которым разговаривает маркиз.
Полученная информация удовлетворила ожидания Муна. Ходили упорные слухи, что дон Брито незаконнорожденный сын старого маркиза. В таком случае он приходится маркизу сводным братом.
Увидев, что оба встали, Мун тоже решил уходить. Маркиз Кастельмаре, направившийся было к двери, неожиданно повернулся и заступил Муну дорогу.
— Вы говорили, я высосал свою гипотезу из пальца… Так вот! Примерно неделю тому назад сеньорита Гвендолин брала у меня именно эту книжку.
— «Яд для избранных гостей»? Вы считаете, что она воспользовалась ею как руководством? — Мун откровенно издевался.
— К этой книжке есть приложение — точная копия флакончика с синильной кислотой, которой героиня отравила своих родственников. В нем была невинная миндальная эссенция.
— Ну и что?
— Эти реквизиты я для пущей важности держу в потаенном шкафчике, в библиотеке. Когда Гвендолин брала книжку, я оставил ее одну. А на следующий день заметил, что флакончик исчез.
— Но ведь в нем была миндальная эссенция.
— Да! Но я, будучи детективом-любителем, спрашивал себя: «Почему она в таком случае украла флакон?» У меня есть ответ: «Потому что не знала истинного содержимого». Не забывайте, что синильная кислота и миндальная эссенция имеют одинаковый запах!
Миндальный запах
Центральная площадь, столь оживленная утром, была совершенно пуста. Время полуденной традиционной испанской сиесты. Судя по цыпленку, которого полагалось есть только вечером, она беспрекословно соблюдалась местными жителями. Что касается иностранцев, то они не признавали традиций. Отсюда Муну был виден далекий склон горы, на котором по-прежнему копошились солдаты.
Добравшись до гостиницы, Мун обошел ее кругом. Нижний этаж вообще не имел окон. Начиная со второго этажа отель «Голливуд» представлял собой сплошное стекло с гирляндами балконов, нависшими прямо над морем. Чуть в стороне стоял большой одноэтажный гараж машин на двадцать.
В холле гостиницы не было никого, кроме портье. Он как раз кончал скромную трапезу, состоявшую из полбутылки самого дешевого вина и приправленного соевым маслом гороха с луком.
Заметив, что Мун принюхивается, дон Бенитес сказал извиняющимся тоном:
— Раньше жарили на оливковом. Теперь нам больше не по карману. Продаем за границу, а сами покупаем американское, соевое. Слава богу, что они вино не додумались делать из сои… Ах, простите, сеньор! Не хотел вас обидеть. Есть очень славные американцы. Вот Шриверы, например. Всегда давали мне на чай. Я, конечно, отказывался, неудобно, что они подумают о нас, испанцах.
