Призраки ночи - [26]

И вот однажды ночью кто-то окликнул его. Мела метель, и судья Бребер заплутал в извилистых улицах и узких переулках бедного квартала. Наконец он остановился, чтобы оглядеться и закурить трубку. Тут и бросилась на него маленькая фигурка.

Он схватил её, не успев разглядеть в темноте. Вгляделся и различил растрепанную, в лохмотьях женщину. Он узнал её. Это была та женщина, которая одной из первых потеряла своего ребенка, и потеря эта помутила её рассудок. Теперь она бродила по улицам и что-то беспрерывно бормотала себе под нос.

Бребер прислушался к её бормотанию.

— У ночи есть зубы, — хрипло шептала она. — У ночи есть когти. И я нашла их.

Бребер отпустил женщину, и она тут же скрылась, воя и невнятно бормоча. Судья последовал за ней. Женщина словно бы бессмысленно кружила по темным улицам, но упорно шла в одном направлении. Она устремилась к центру маленького предместья, вышла из города и побрела в покрытые снегом поля. Бребер не отставал. Женщина углубилась в сосновый бор по узкой тропинке, которую он помнил еще с осени, когда охотился в этих местах. Она бежала зигзагами, как собака, которая принюхивается к дороге. Вдруг она резко свернула с тропинки и нырнула в заледенелый кустарник.

Через мгновение она с торжествующим воплем выскочила оттуда. Бребер увидел впереди нее закутанную в темный саван прыгающую на четырех ногах фигурку с каким-то зажатым в зубах свертком. Женщина погналась за непонятным существом с такой быстротой, что Бребер потерял её из виду. И все же идти по её следу при слабом свете луны было легко. Выхватив меч, Бребер побежал за удаляющейся женщиной.

След оборвался через несколько шагов на поляне, которую Бребер хорошо знал: там была отличная охотничья сторожка, где он иногда находил приют во время охоты. Еще издали он услышал приглушенные крики женщины, перекрываемые злобным звериным рычанием.

Не колеблясь, Бребер ринулся к двери и с грохотом ввалился внутрь.

Старая сторожка превратилась в место кровавой бойни. Среди раскиданных маленьких костей распростерлось тело истерзанной женщины, за которой он следовал. Половина её лица была съедена, и единственный оставшийся глаз слепо уставился в потолок. Одежда её была разорвана в клочья, живот распорот. Она дернулась, что-то булькнуло в горле, и женщина затихла.

Рядом с телом женщины дрожала крохотная фигурка ребенка. Над ними навис убийца. Бребер отшатнулся. Убийца оказался странным существом — то ли зверь, то ли человек. Бребер видел перед собой монстра, голова которого была волчьей, по-волчьи мерцали холодные глаза, с обнаженных клыков стекали капли крови и падали на женскую грудь, а волчья голова была обрамлена белокурыми волосами, кольцами ниспадавшими на покрытые густой шерстью плечи. Тонкие женские руки оканчивались страшными когтями.

Существо подняло голову и с рычанием устремилось к Бреберу. Но он оказался проворнее. Молниеносным движением воткнул он острие меча в сердце женщины-зверя и удерживал рукоять двумя руками, пока существо кричало и корчилось, пронзенное длинным клинком. Наконец. оно упало к ногам судьи, и тот с силой вырвал меч из поверженного тела и занес его, намереваясь отрубить ужасную голову.

Но так никогда и не опустился его меч. Перед его растерянным взором произошло мгновенное превращение чудовища. Его мех исчез, и горбатое его тело выпрямилось. На окровавленном полу лежал уже не волк и не его подобие, а хрупкая женщина.

Она протянула к Бреберу слабую руку. Затем рука эта бессильно упала, и жизнь в её глазах стала угасать. Это была жена Бребера.

Спустя какое-то время Бребер поднял плачущего ребенка и покинул сторожку. Со слезами на глазах принес он ребенка назад в Магдебург и поведал жителям города обо всем, что произошло. Он позволил им самим распорядиться телом своей жены и больше никогда о ней не упоминал.

Но жители города помнили о ней многие годы. Поговаривали, что осенью, когда жена Бребера вместе с ним охотилась в горах Гарц, она попила воды из горного источника и заплатила за это ужасную цену.

Вода, которая била ключом на поверхности земли, как утверждали, текла из древнего подземного источника. Она была пропитана темным колдовством прежних времен, и колдовство это было древнее даже самых долголетних лесов. Единственный глоток мог оставить внутри человека неистребимый, разъедающий яд колдовства. Несчастные люди, которые неосторожно пили из подобных ручьев или источников, теряли половину своей человеческой сути. Дни они проводили в человеческом облике, а ночью превращались в кровожадных зверей, напоминавших миру о силах давней дикой эры. Невольно и жена Бребера присоединилась к тайной, пугающей стае ночных духов. Она стала вервольфом — волком-оборотнем. Имя это происходит от англо-саксонского «were» — человек. Эти существа, полулюди, полуволки, не были редкостью. И хотя люди немало возвысились над своими меньшими братьями зверьми — построили такие процветающие города как Магдебург, возвели громадные соборы, парящие в небесах во имя прославления души, — в них еще оставалась эта неведомая звериная сущность, которая стараниями злых духов могла выплеснуться наружу.