Призраки Гарварда - [129]

– Чего ты хочешь?

– Мне нужно, чтобы ты отдала мне фотографии с Микаэлой Прокоп и моим братом.

– Зачем, чтобы устроить мне неприятности? Подать на меня в суд за вторжение в личную жизнь? Помни, у меня нет денег.

– Нет, я хочу тебе помочь. Ты хотела возбудить дело о сексуальных домогательствах против профессора Прокоп, но у тебя было недостаточно доказательств. Я хочу закончить работу.

Ли скрестила руки на груди:

– С чего это вдруг тебе стало не все равно?

– Я нашла тетрадь Эрика и письмо, которое он написал. – Кади старалась не раскрывать слишком много. – Ты застала меня врасплох на днях в «Гато Рохо», но теперь я думаю, ты права. Прокоп обидела и тебя, и Эрика. Она должна понести ответственность. Но у тебя слишком много на кону: твоя стипендия, Бауэр…

– Бауэр вручается сегодня вечером, к завтрашнему дню все это уже не будет иметь значения. Я приду с фотографиями, когда мне будет удобно.

– Легче не станет. Награждение Бауэра только усугубляет ситуацию. Если проиграешь, то твоя жалоба будет выглядеть как скисший виноград. А если выиграешь, то рискуешь собственной наградой, признавшись в преследовании бывшего соперника. э – Кади вспомнила о рекомендательном письме, помешавшем зачислению Роберта в лабораторию. – Ты же знаешь, с какими препятствиями сталкиваются женщины в аспирантуре, сама говорила, что это мужской мир. В какой университет возьмут девушку, которая кричала о дискриминации по половому признаку в отношении женщины-профессора? Я не говорю, что это правильно, все это чушь собачья. Но тебе понадобятся рекомендательные письма от преподавателей этого университета.

Поза Ли смягчилась, и Кади поняла, что довод сработал. Она продолжала:

– Позволь мне это сделать. Отдай мне фотографии, и я скажу, что они были присланы мне анонимно. Мне нечего терять, и кто будет винить скорбящую сестру? Если сейчас никто не встанет против Прокоп, ей и дальше все будет сходить с рук. И… – Кади замолчала, когда лицо Ли вдруг скривилось и по щекам потекли слезы. – Ли, ты в порядке?

Ли покачала головой, закусив губу:

– Не знаю, как ей это сошло с рук, но я была уверена, что ее видел еще кто-то.

– Что ты имеешь в виду? Видел, как она сделала что? – Кади положила руку на плечо Ли, пытаясь успокоить плачущую девушку. – Пожалуйста, поговори со мной, я на твоей стороне.

Ли подняла взгляд, и новые слезы почти не затмили ясную, холодную уверенность в ее глазах:

– Эрик был не один в ту ночь, когда умер. С ним была Прокоп.

Глава 55

– Я следила за ним, а Прокоп была в его комнате. Я снимала как раз перед этим. Ты можешь увидеть ее в окне.

У Кади закружилась голова, она потянулась к холодной бетонной стене, чтобы удержать равновесие. Когда Ли продолжила, ей показалось, что ее сейчас стошнит.

– Я не говорю, что она сыграла какую-то роль в его смерти. Я пропустила момент, когда он на самом деле прыгнул или она… неважно. Но выглядело все так, как будто они ссорились.

Сердце Кади бешено колотилось в груди, пока разум складывал кусочки воедино. Эрик знал, что Прокоп делится или продает исследования России. Он уже бросил ей вызов, подкинув приманку и спрятав флэшку. Он перестал работать на нее. Он собирался выдать ее властям. Другого вывода не было:

– Она его убила.

Лицо Ли стало ярко-красным.

– Нет, то есть я не знаю. Зачем она это сделала? Он ей нравился. И я не видела…

– Ты сообщила об этом полиции?

Ли открыла рот, но ничего не сказала.

Кади повторила вопрос:

– Ты видела, как кто-то, возможно, вытолкнул его из окна здания. Что ты сделала дальше?

– Я ушла.

– Ушла?! – Крик Кади эхом отозвался бетонном тоннеле.

– Я испугалась. Сознание было травмировано, я была, должно быть, в шоке. Все, чего я хотела, – это поймать Прокоп в компрометирующем положении. Она проводила с Эриком гораздо меньше времени последние недели, я чувствовала, что их отношения заканчиваются, я была в отчаянии. Моя подруга жила в комнате в противоположной башне Леверетта с видом на комнату Эрика, я велела ей быть начеку. Она написала, что там была женщина, и я помчалась к ней. Я надеялась сделать снимок их поцелуя или что-то в этом роде, именно такого скандала я ожидала.

– То есть ты ничего не сделала.

– Через минуту я услышала сирены и решила, что это Прокоп их вызвала. Это имело для меня больше смысла, чем то, что она на самом деле его толкнула. Я прочитала все репортажи об этом инциденте и была смущена, что не было никакого упоминания о ней. Я не думала, что я единственная, кто знал.

– Но это не побудило тебя ничего сделать. Ты знала, что Эрик был не один, у тебя были фотографии, и ты ни разу не сказала полиции. Ни на следующий день, ни когда-либо потом?

– Я не была уверена, что у меня есть фотографии, я не была уверена, что именно произошло. Ты считаешь, обвинять профессора в домогательстве – рискованно, а как насчет убийства? Если я ошибаюсь – можно забыть про Бауэр, забыть про стипендию, на меня могли завести уголовное дело. Я не могу прыгать выше головы.

До этого момента Кади, кажется, и не знала, что такое ярость.

– Это был мой брат. У тебя была информация о его смерти, ты не имела права ждать, пока это станет выгодно тебе.