Призраки балета - [5]
– Лиза, мы закончили, – сказал откуда-то сбоку мужской голос. Легкий, едва уловимый, но узнаваемый акцент всегда почему-то напоминал ей композитора Раймонда Паулса. Вроде и по-русски говорит, совершенно по-русски, а как-то не так. – Тим пошел в кафетерий. Что-то случилось?
Болгарин с дивным именем Цветан – с ударением на первом слоге! – давал ее младшему сыну уроки музыки. Он вообще напоминал ей, при полном отсутствии внешнего сходства, этого самого Раймонда Паулса – то ли тяжеловато-мрачным взглядом, то ли какой-то неулыбчиво-мужской привлекательностью, то ли тем, что легче всего его было представить за роялем. Когда Нелли впервые сказала: «А ты знаешь, что Цветик у нас не просто пианист, а еще и композитор?», то Лиза почему-то сразу представила себе знаменитого маэстро с его полузаграничным лоском и заразительным акцентом.
– Да, случилось, – ответила она, ловя себя на том, что невольно иначе, более старательно и четко выговаривает слова. Цветан свободно говорил по-русски, потому что учился в школе при советском посольстве в Софии, но Лиза почему-то всегда говорила с ним, словно перенимая его же акцент. – Я должна там еще переводить. Этот… новый постановщик предложил такую версию… подождите, я должна вам отдать деньги, я потом забуду.
– Спасибо, это неважно. Вы же спешите. Кстати, Лиза, вы бы подумали об инструменте. Так у нас все очень медленно идет. Тим забывает.
– Я думаю, Цветан, – его имя она тоже всегда выговаривала четко и полностью, в отличие от Нелли и других, вечно придумывающих всевозможные сокращения.
Прожив столько лет в Турции, где уменьшительные имена были не приняты, она и сама перестала их употреблять. А продлевая в очередной раз вид на жительство, поменяла и свое: теперь в местных документах она была просто «Лиза».
– Я не думаю, что вы думаете. А инструмент вам нужен, если вы, конечно, настроены всерьез заниматься. А что там за шум? Из-за этого Романа?
– Да, – махнула рукой Лиза, – он ненормальный, по-моему.
– Как? – удивился Цветан. – Почему? Я его видел утром, и кажется…
– Ну, не в медицинском смысле… просто… я вам потом расскажу.
Но она рассказала сразу.
Длинный коридор был пуст, где-то вдалеке Игорь Сергеевич что-то энергично кричал в телефон, Нелли топталась возле него, из кабинета никто не выходил и не торопил ее ничего переводить, дети находились в известных ей и безопасных местах. Поэтому она вдруг расслабилась и рассказала про новаторскую трактовку «Лебединого озера».
– Смешно, – без улыбки сказал Цветан, привычным жестом откинув со лба волнистые, начинающие седеть волосы. «Наверняка у него роман с какой-нибудь балериной!» – почему-то некстати подумала Лиза. – Могу себе представить это на нашей здешней сцене. Но они ему не дадут.
– Лиз, ты с ума сошла?! Ты еще здесь?!
– Иду, Нель, – виновато заторопилась Лиза. – До пятницы, Цветан, да?
– Да, конечно, – кивнул пианист. – Если что-нибудь… услышимся.
К этому слову, образовавшемуся, по-видимому, из «увидимся» и «созвонимся», Лиза уже успела привыкнуть, поэтому еще раз быстро кивнула и почти побежала за Нелли.
В кабинете директора было накурено и шло одновременно несколько разговоров.
Тихих и громких. Самым громким был даже не разговор, а монолог Романа, который продолжал развивать свои идеи перед пожилой аккомпаниаторшей и ее мужем – старым хореографом, много лет работающим в измирской консерватории.
«Нашел перед кем!» – мысленно усмехнулась Лиза, которая, благодаря вездесущей Нелли, уже разбиралась в здешней расстановке сил.
Театр оперы и балета был, как, наверно, и все человеческие коллективы, настоящим театром военных действий. Если бы те страсти и силы, которые здесь в изобилии расходовались на интриги, сплетни, взаимные упреки и профсоюзные собрания, тратились бы на репетиции, новые постановки, на все то, чем, собственно, должен был заниматься театр оперы и балета, он, безусловно, смог бы стать одним из лучших в стране.
У готовящейся постановки «Лебединого озера» было столько недоброжелателей, как будто это был не классический балет, а как минимум смена кабинета министров или американское вторжение в очередную зазевавшуюся страну.
«Здесь же Турция – какое «Лебединое»?! Ты в своем уме?! Ты глянь на их ноги! На их ляжки, если ты еще не видела! Это лебеди, по-твоему? Ну, хорошо, лебедей ты поставишь, юбки удлинишь, а танцевать-то кто будет?! Ты их «Щелкунчик» видела? А сцена? Сколько туда лебедей можно поставить? Что тебе надо-то?!» – эти и подобные высказывания так и сыпались на энергичную Нелли. Ты здесь без году неделя, намекали ей, ничего не знаешь, по-турецки два слова выучила, а туда же! Строит из себя, мало ли что когда-то прима была, а сейчас ты здесь никто, приехала так же, как и мы, деньги зарабатывать, вот и сиди спокойно, давай свои уроки, а в репертуарные дела не лезь. И вообще, не высовывайся.
Не высовываться Нелли не могла патологически.
Где бы она ни оказывалась, ее всегда было видно и слышно, она всегда была ярче всех одета и накрашена, мимо нее нельзя было пройти, не заметив, она ни к чему не могла оставаться равнодушной, творческая энергия била в ней через край – и ее ничто не могло изменить, даже приезд в роли обычного педагога в небольшой и, в общем-то, провинциальный театр.
Это может случиться с каждым: если долго о чём-то думаешь, это непременно произойдёт. И если начинающая писательница Айше, сочиняя детектив, целыми днями думает об убийстве, то неудивительно, что она оказывается втянутой в реальную историю с настоящим преступлением. Все её близкие: соседи, подруга, брат, жених – словно превращаются в персонажей никем не написанного романа, а ей неожиданно приходится разбираться в детективном сюжете, подозревать всех подряд и даже общаться с убийцей.Это первый роман Яны Темиз из серии о сыщике Кемале и его жене, события, описанные в нём, происходят почти двадцать лет назад, а главные герои уже знакомы многим по изданным ранее книгам “Сад камней” и “Призраки балета”.
Действие романа «Рай на земле» происходит то в подмосковном дачном поселке, то в турецкой пляжно-курортной Анталье, а то и вовсе в прошлом – тогда, когда за границу могли выезжать лишь немногие избранные и когда даже любовь и личное счастье не всегда зависели от самого человека. Немолодая переводчица Елена Георгиевна, собравшись отдохнуть в Анталье, конечно, никак не могла предположить, что ее прошлое может настигнуть ее здесь и угрожать ее жизни. А ее новая знакомая Вера, тоже живущая воспоминаниями, никак не ожидала, что обретет потерянную любовь и окажется втянутой в почти детективную историю.Этот роман, в котором есть и убийство, и расследование, и преступник, не совсем и не только детектив.
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.
По давно сложившейся традиции десять подруг разного возраста, социального статуса и достатка раз в месяц собираются на своеобразный «девичник», который в Турции называют «золотой день». После очередной встречи начинается череда загадочных смертей, которые, казалось бы, никак не связаны друг с другом: несчастные случаи, странные стечения обстоятельств… Однако сыщик Кемаль и его жена Айше, волею случая оказавшаяся вовлечённой в трагические события, понимают, что все нити тянутся к злополучному «золотому дню», и приступают к расследованию серии преступлений.
Обстоятельный и дотошный инспектор амстердамской полиции Ван дер Вальк расследует странное убийство домохозяйки («Ать-два!»). Героям известного автора детективов предстоят жестокие испытания, прежде чем справедливость восторжествует.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А.В. Тимма. На страницах романа вы встретитесь со старыми знакомыми, полюбившимися вам по сериалу «NEXT», — благородным и великодушным Лавром, его сыном Федором, добродушным весельчаком Санчо и решительной Клавдией. Увлекательное повествование вводит в мир героев, полный настоящих рыцарских подвигов и романтических приключений.
В повести «Искупление» автор показывает, как человек, стремящийся к чувственным наслаждениям, попадает под подозрение в убийстве и вынужден скрываться от полиции. Находясь на нелегальном положении, он постоянно подвергается опасности. Это заставляет его пересмотреть свои взгляды на смысл и основные цели своей жизни. В основу повести Ильичева В. А. положен опыт работы автора в уголовном розыске. Читатель знает автора по книгам «Элегантный убийца», «Гильотина для палача», «Тайна семи грехов», «Навстречу Вечности», «Жизнь и криминал», «Приключения подмигивающего призрака» и ряду других.
Над Кольским полуостровом нависла полярная ночь. Солнечные лучи уже давно не заглядывали в окна. По утрам было сумрачно, и постоянно болела голова, отчего Павел Николаевич Ларин зачастую впадал в меланхолию. Всё же лучше быть седым, чем лысым, — подметил Павел Николаевич и, насухо обтеревшись махровым полотенцем, освежил гладко выбритые щёки пахучим одеколоном. Что воскресенье, что понедельник — теперь всё было едино… Павел Николаевич непроизвольно начал размышлять о превратностях беззаботной старческой жизни.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».