Призрак улыбки - [44]

В случае с воином из племени Мотылька (звали его Раади Улонгго) совет Леды подействовал просто магически. Редко мне приходилось видеть кого-либо привлекательнее его, и к моменту, когда волнения были подавлены, мы с Раади составили то, что моя мать назвала бы «сладкой парочкой». Роман длился недолго, но вовсе не потому, что ослабла тяга друг к другу: просто мне нужно было назад, к работе, а Раади ждали его дела: ловля осьминогов, вырезание масок ангелов и поклонение черепам предков.

Но все же мы не теряли друг друга из вида. Дома у него телефона не было, в школу, где он преподавал, звонить было нельзя, так что звонила я в гостиницу «Веселый огонек» — раз в неделю, в заранее оговоренное время. И однажды услышала от дежурного, что, идя к телефону, чтобы поговорить со мной, Раади попал в засаду, и воин из племени Голубой Змеи застрелил его. Откуда-то из глубины слышны были кровожадные клики, и я повесила трубку, чувствуя бесконечную боль не только из-за бессмысленно оборванной прекрасной молодой жизни и утраты возлюбленного моей мечты, но и от бесчеловечной жестокости племенных войн любого масштаба.

Узнала я все это, сидя дома, на острове Мауи, и тут же отправилась на велосипеде в Кипахулу, где находилась ближайшая церковь: маленькая белая часовенка, стоявшая среди источавших головокружительный запах желтых деревьев, с соцветиями, напоминающими пучки экзотических перьев. Опустившись на колени перед безыскусно простым алтарем, я сквозь слезы пробормотала бессвязную, к конфессиям не относящуюся молитву и зажгла двадцать шесть свечей — по одной за каждый стремительно промелькнувший год жизни Раади. «Покойся с миром, — прошептала я. — Любимый мой мотылек, мое до времени сгоревшее пламя».

* * *

«Веди себя как леди, и они будут обращаться с тобой как с богиней». Полезный совет, спору нет, но положение, в котором я оказалась пятью годами позже на заброшенной горной дороге в суровом районе Японских Альп, известном под названием Долина Ада, диктовало необходимость обратиться к заповедям совсем другого рода. Было сомнительно, что благородные манеры произведут впечатление на хищных медведей, которые, как мне казалось, находились на изготовке, чтобы вдруг выпрыгнуть из леса и растерзать мою нежную плоть. Теперь мне требовалось другое заклинание, что-нибудь вроде: «Нет ничего страшного, кроме самого страха». Но на самом-то деле выручило бы только ружье-пугач или славненькое такси. Но, увы, я была совершенно одна среди темных зарослей, а такси я в последний раз видела несколько часов назад, на привокзальной площади в Киото.

В то утро, когда я читала купленный на развале путеводитель и хрустела тартинками, намазанными имбирным мармеладом (мне все еще не удалось пристраститься к традиционному японскому завтраку из рыбы, риса, водорослей, сырого яйца и супа мисо), все казалось таким безмятежным. Сидя на веранде своего маленького, из дерева и бумаги выстроенного домика в Охара, пригороде Киото, я смотрела на геометрически четкие контуры золотисто-зеленых рисовых полей и яркую медную крышу заброшенного храма по другую сторону дороги и экзальтированно благодарила судьбу за свой скромный удел.

Если отбросить то, что моя матушка, скорее всего, назвала бы острой нехваткой витамина Л (Л, по моим предположениям, означает «любовники»), моя жизнь шла вполне благополучно. Мне нравился мой арендованный дом, я только что взяла напрокат очень славную машину, и у меня было безбрежное множество блестящих заказов на путевые очерки. Достаточно было поднять телефонную трубку, и я уже отправлялась в Тоскану или Муреа, в Прованс или на Гибридские острова — первым классом, с целиком оплаченными расходами и задачей описать все, что поразит мое воображение, для благодарной аудитории не чуждых образованности и все более мобильных японских путешественников. Но для организации этих поездок все-таки требовалось время, а мне нужно было без промедленья убраться из города.

«Есть множество интересных легенд, связанных со старыми деревенскими гостиницами, расположенными в богатой горячими источниками местности, именуемой Долина Ада, — гласил путеводитель. Согласно одной из них, каждый год в десятый день десятого месяца в купальнях на горячих источниках, устроенных чуть ниже по течению реки, появляется призрак горничной, что покончила с собой из-за несчастной любви, и поет грустную средневековую песню, и ищет своего коварного ухажера. Прочно бытует убеждение, что, приняв их за своего неверного возлюбленного, призрачная тень задушила уже нескольких мужчин. И хотя ни один из этих леденящих кровь случаев не был официально зафиксирован, легенда настолько вошла в обиход, что с постояльцев, достаточно храбрых (или достаточно безрассудных), чтобы пойти купаться к источнику в эту ночь, администрация гостиницы берет расписку о своей непричастности к любым несчастьям, которые могут там с ними произойти».

Ого, подумала я, сюжетец как раз для меня! Ничуть не веря в привидения и вообще в сверхъестественное, я чувствовала глубоко загадочную романтичность расположенных на горячих источниках купален под открытым небом. Уже давно хотелось написать об ощущении нереальности, создаваемом струями горячего пара, и вот теперь мне предоставлен дивный ракурс: «Горячий источник, возле которого бродит призрак». Это не только давало повод уехать из города в тот же день — к счастью, это как раз был десятый день десятого месяца, — но и возможность избавиться от усталости и перенапряжения, которые донимали меня в последнюю неделю: вволю понежиться в купальне горячих источников — лучший способ восстановить силы. А ведь к тому же сейчас полнолуние: и над головой будет огромная, похожая на кружок мармелада, октябрьская луна.