Призрак убийства - [10]

— Минутку, — перебил Генри. — Хочу проверить, правильно ли я понял. Вы были в плавках…

— Ну что вы, конечно, нет! Я предпочитаю старомодные костюмы — штаны до колен, короткие рукава. Мне кажется, это больше подходит к моему сану и возрасту. Естественно, я не вышел бы на людный перекресток в таком наряде…

— Старомодный купальный костюм, — сказал Тиббет, — и резиновые сапоги. У вас в руках был цветастый японский зонтик, кларнет и сеточка. Вы позвонили в дверь Мейсона. Он понятия не имел, кто вы такой…

— Но я, естественно, первым делом объявил об этом. Как только он открыл дверь, я сказал: «Я епископ буголалендский, и мне нужно полфунта маргарина…»

— И что, — спросил Генри слабым голосом, — он на это ответил?

— Так в этом же все дело, дорогой мой. Он посмотрел на меня безумным взглядом, а потом сделал совершенно необычное заявление. Я его никогда не забуду. «А я вареное яйцо, — сказал он, — и мне нужен тостик». С этими словами он захлопнул дверь, и я услышал, как повернулся ключ. Но с тех пор я узнал, — торжествующе продолжал епископ, — что это известный бред умалишенных — воображать себя вареным яйцом. Разве не так, Клод?

— Я думаю, это давно известно, — ответил сэр Клод. — Рамона, передай картошку, пожалуйста.

— Но это еще не конец, — продолжал Эдвин. — Как бы ни были странны манеры этого человека, мне не хотелось возвращаться домой с пустыми руками. Поэтому я обошел дом и заглянул с веранды в стеклянную дверь кабинета, который ему приятно было называть своей библиотекой. Там он стоял и что-то пил — судя по виду, чистый виски. Я был, конечно, несколько смущен, но все же постучал в дверь зонтиком и помахал кларнетом. Мейсон меня увидел, жутко дернулся, уронил стакан на пол и попытался, кажется, забраться за софу. Я такого сумасшедшего поведения не видел с тех пор, как в году тридцать пятом один кухонный мальчишка в Алимумбе впал в буйство. Решив, что иметь дело с таким маньяком небезопасно, я направился домой — увы, без маргарина. Я настаивал, чтобы Вайолет позвонила в полицию или доктору, но она была против.

— Какая необычная история, Эдвин, — сказала леди Мансайпл, не сводя с епископа больших черных глаз. — Этот человек явно был слегка не в себе.

— Просто сумасшедший.

— Вы больше никогда подобного не замечали, Вайолет? — спросила Рамона.

— Нет, никогда. Вот почему я думаю, что это было лишь разовое помрачение, о чем и сказала Эдвину.

— Ну, я не знаю, что ты подразумеваешь под «никогда», Вайолет, — продолжил старик. — В следующую нашу встречу, которая произошла в этом доме через несколько дней, он был, мягко говоря, необычен. Мейсон и Джордж сидели в гостиной и выпивали, когда вошел я. Этот человек снова резко дернулся и чуть не перевернул стакан. Тогда Джордж сказал: «А, Мейсон, вы знакомы с моим братом, епископом буголалендским?» Мейсон уставился на меня с тем же полоумным выражением на лице, потом спросил у Джорджа — не у меня, обратите внимание: «Вы хотите сказать, что он и правда епископ?». И это после того, как уже двое сообщили ему сей факт: я и Джордж. Не могу справиться с чувством, что ты, Вайолет, приглаживаешь факты, когда продолжаешь твердить, что он был нормален.

— Я начисто забыл об этом инциденте, — сказал майор Мансайпл. — Да, тогда все его выходки объясняются обычным безумием.

— Это не имеет отношения к тому, кто и зачем его застрелил, — произнесла тетя Дора своим громким надорванным сопрано.

— Это был несчастный случай, тетя, — ответил ей сэр Клод.

— Это не мог быть несчастный случай! — воодушевленно возразила старушка. — Напомню тебе, Клод, что там была я, а не ты. Вайолет, осталась еще курица?

— Боюсь, что нет, тетушка, — ответила смущенная миссис Мансайпл. — Ну, пора прибирать со стола. Мод, милая, пожалуйста, помоги мне. Остальные не беспокойтесь.

— Все было очень вкусно, миссис Мансайпл, — сказал Генри, передавая тарелку.

— В любом случае разнообразие после лосося, — ответила Вайолет, продвигая стопку грязной посуды через служебное окно в кухню.

Последнее утверждение никто не мог оспорить.

Ленч продолжался — бисквиты с вином и сливками, сыр, после чего все перешли в гостиную пить кофе. Епископ вернулся к своей газете, Вайолет и Мод удалились мыть посуду, а сэр Клод с женой стали обсуждать свои планы по наблюдению за птицами. Генри воспользовался возможностью поговорить с майором Мансайплом.

— Конечно же, дорогой инспектор. Я буду только рад — предлагаю свой кабинет в ваше полное распоряжение. С кем из нас вы хотели бы побеседовать сначала? А, понимаю. Хорошо, если вы мне позволите кое-что допечатать, то через пять минут я вернусь к вам. Может быть, вы захотите посмотреть мое стрельбище и вообще… я только скажу Вайолет…

Майор поспешно вышел. Епископ оторвался от газеты и обратился непосредственно к Тиббету.

— Теория Эйнштейна снова под огнем в Штатах в последнее время.

На этот раз Генри решил не позволять себе быть застигнутым врасплох.

— Так, думаем, — сказал он. — Теория Эйнштейна — релятивистская, ре. Последнее время — недавно. В Штатах — это, как я понимаю, США. Сколько букв?

— Прошу прощения?

Епископ уставился на собеседника поверх очков.