Призрак пера - [15]

Судя по всему, разговоры с ангелами приносят неплохой доход.

Собираюсь уже поставить машину у ворот, как вдруг замечаю, что они – ого! – открываются самостоятельно, и – двойное ого! – откуда-то слышится чей-то металлический голос. Скорее всего, из устройства на толстенной колонне слева, так как вокруг ни души. На всякий случай выглядываю из окна машины вниз, вдруг там домовой эльф или ангелочек-привратник, очень низенький. Подъезжаю к домофону, из которого кто-то где-то в этом громадном доме вещает что-то про «мы вас ждали» и про вяз, под которым можно припарковаться. Ворота открыты, поэтому проезжаю по подъездной дорожке, спрашивая себя, на что похож этот дурацкий вяз. Оставляю машину под относительно высоким деревом, относительно недалеко от дома, на площадке, которая прекрасно подошла бы на роль парковки. Вполне приемлемый компромисс. Иду к двери. Дверь распахивается навстречу. Сама.

– Здесь так все работает? Очень удобно, если не можешь найти ключи, но для торговцев всяких – просто рай! – Только сморозив эту глупую шутку, понимаю, что чувствую себя не в своей тарелке. Из-за двери показывается низенькая, определенно непохожая на ангела женщина, которая звучит как давешний домофон. В том смысле, что не он делал голос металлическим. Сам голос такой.

– Добро пожаловать, госпожа Сарка. Бьянка ожидает вас наверху.

Даже не назвав своего имени, она поворачивается к лестнице передом, ко мне задом (обтянутым в твидовую юбку удручающе бежеватого цвета) и начинает подниматься по безупречным мраморным ступеням.

Иду за Мадам-Твидовая-Задница.

Пока что дом Бьянки выглядит очень большим и, нечего и говорить, очень-очень белым.

Волосы у Бьянки тоже белые.

– А вот и вы, госпожа Сарка, с приездом, – здоровается она. – Непросто было нас найти?

А все, о чем способна думать я, так это что «Бьянка[20]» может быть только псевдонимом. У нее на самом деле волосы седые до белизны, того удачного ровного тона а-ля Джуди Денч, уложенные мягкими волнами, напоминающими завитки облака. На вид ей около пятидесяти – пятидесяти пяти лет, и питается она, судя по всему, амброзией и медом: минимум морщин, короткий прямой нос, точеные скулы, которые это все держат. Одета в костюм, белый. Но с коралловым ожерельем и сережками.

Она поднимается из-за письменного стола и идет мне навстречу. Из-под брюк выглядывают туфли в тон украшениям. Одеваться Бьянка умеет, равно как и стареть с достоинством, и еще ей удается бесить меня, даже рта не раскрыв. Хотя нет, не совсем верно и не совсем так. Женщина передо мной настолько идеальна – почти веришь, что ее на самом деле благословили свыше и что она регулярно связывается с высшими сферами и черпает оттуда эти свои умиротворение, величие и кротость, которые чуть ли не физически излучает. И именно этот червячок сомнения и злит.

Ненавижу, когда что-то выводит меня из равновесия.

Напомнив себе, что беспокоиться о таком меня никто, вообще-то, не заставляет, я успокаиваюсь. В конце концов, это просто работа.

– Выпьете что-нибудь? – улыбается богиня. С тоской думаю о своем виски в тубусе, но вряд ли она имела в виду что-то в этом роде. – Кофе, чай? – Так и знала. – Элеонора? – Бьянка ищет взглядом Мадам-Твидовую-Задницу, которая материализуется в сияющей белизне кабинета, как выплюнутая котом шерсть на мраморный пол. – Вы могли бы принести нам две чашечки ройбоса? Спасибо, дорогая. – Тут она снова поворачивается ко мне: – Настоящий деликатес, мне его недавно подарили читатели из Южной Африки. Прошу вас, присаживайтесь.

Сажусь в небольшое кресло у стола и оглядываюсь по сторонам под цокот каблучков возвращающейся на свое место Бьянки. Южноафриканские читатели, отправившие ей тот напиток, видимо, не подозревают о своей нищете. Судя по тому, что кабинет писательницы напоминает кунсткамеру, кое-кому приходили в голову идеи подарков получше чая. Взять хотя бы низенький шкаф (белый) длиной во всю стену, на котором выстроено не меньше двенадцати глобусов и шаров звездного неба, все относительно старинные или из дорогих материалов. Рядом расставлены жеоды разных размеров и цветов (судя по всему, фанаты Бьянки, помимо астрологии, не пренебрегали также и геомантией[21] и кристаллотерапией. В какой-то момент я задаюсь вопросом: насколько легче жить, веря во все это?). У подножия шкафа – что-то вроде маленького леса из роскошных растений в разных вазах. Помимо глобусов, поверхность шкафа, как и все плоскости в комнате, включая письменный стол, сверкает множеством странных предметов: деревянными или янтарными фигурками людей, чаще всего с поднятыми руками или в благословляющих позах, которые, как я догадываюсь, изображают ангелов всех религий; священные урны; фонари и свечи; пресс-папье и нож для резки бумаги; мини-гонг. И я понимаю, что это подарки, потому что рядом с каждым (или под, или на ленточке) лежит записочка или сложенное письмо, бережно сохраненные, как и все, с чем их отправили.

– Вижу, вы осмотрелись. Вам нравится? – мягко спрашивает Бьянка, в свою очередь обводя комнату взглядом и гордо улыбаясь. – Это все дары от моих преданных читателей. Так они выражают благодарность за послания, которые я скромно передаю им. И, так как именно здесь и рождаются мои книги, – кивает она на компьютер, конечно же, белый, – я решила, что в этой же комнате должны храниться и все их драгоценные послания, мотивируя и вдохновляя меня. Получается что-то вроде замкнутого круга.