Призрак острова - [99]

Он посмотрел на меня, медленно разжимая пальцы.

— Я не допущу, чтобы это произошло снова, — сказал он.

Я обняла его и потащила на себя, так что мы оказались лежащими среди меховых шкур и одеял.

— Видар, представь, если бы мы могли остаться вместе.

— Я не смею.

— Пожалуйста. Представь, как бы это было чудесно. Возможно, выяснилось бы, что мы абсолютно не подходим друг другу, и ты бы спокойно вернулся домой без меня.

— Не шути с этим, Виктория.

— Ладно. А что бы ты сделал, если бы мы остались вместе? — спросила я, уткнувшись ему в грудь.

Его кожа была очень теплой, и голос вибрировал в груди.

— Я построил бы для тебя маленький дом, здесь в лесу. — Он говорил с такой грустью, что я пожалела, что спросила об этом. — Я бы не сводил с тебя глаз и покрывал тебя поцелуями, и каждую ночь мы сидели бы у костра и рассказывали разные истории, а днем гуляли по берегу или по лесу, и никто никогда не потревожил бы нас.

— Звучит так замечательно. Но мы не смогли бы жить все время на острове. Я бы скучала по маме. Представь, мы могли бы приобрести небольшую квартиру вместе. Ты бы приносил мне чай в постель по утрам. У нас была бы настоящая маленькая семья.

Его тело напряглось.

— Нет, Виктория, твоя и моя кровь не могут смешаться. Значит, от нашего союза не могло бы быть детей.

Я удивилась, как это было бы грустно.

— Ну, тогда мы завели бы собачек, избалованных щенят.

— Мы бы так сильно любили друг друга, — сказал он, запуская пальцы в мои волосы. — Силы нашей любви хватило бы, чтобы перевернуть вселенную, и наступил бы конец света… но такие вещи опасно говорить.

— Это только слова, — пробормотала я, чувствуя, что засыпаю. Но это оказалось больше, чем просто слова.

Первый луч рассвета коснулся моих ресниц, и я проснулась с ужасно неприятным ощущением в животе. Беспокойный сон, отсутствие еды, шок, кто знает? Я села, чувствуя, что меня выворачивает наружу, и побежала к деревьям, завернувшись в покрывало.

Спустя секунду Видар уже догнал меня.

— Виктория, тебе нехорошо?

— Сейчас все пройдет, — ответила я, отмахиваясь от него. — У меня слабый желудок.

— Слабый?..

— Чуть что, меня сразу тошнит. Мне нужно что-нибудь съесть, наверное. Пожалуйста, оставь меня ненадолго. Я не хочу, чтобы ты запомнил меня в таком виде.

Он тихо вернулся обратно, и меня вырвало несколько раз желчью. Но от этого мне стало легче, и я пошла к нему. Он предложил мне воды и кусок черствого черного хлеба. Я отказалась, потому что мне хотелось горячего чая и тост с мармеладом. Я легла и застонала, положив руки на болевший живот.

— Я не понимаю, Виктория. От чего ты заболела?

— Скорее всего, несколько причин, — ответила я. — Усталость, и, может быть, я слишком перенервничала. Шок может творить разные вещи с организмом. — Я улыбнулась. — По крайней мере, с моим организмом. Я уверена, ты выносливее меня. Посмотри, что ты сделал вчера ночью. — Стянув одеяло с плеча, я показала багровый синяк, который он оставил.

— Это я сделал? — изумился Видар.

— Ничего страшного, — сказала я. — Если бы я хотела, чтобы ты остановился, я бы сказала.

Он застонал:

— Я совсем забыл, что ты смертная. Ты сильна духом, но телом…

— Со мной все хорошо, правда, — сказала я, похлопав его по руке.

Я закрыла глаза, а когда открыла их через несколько минут, он продолжал смотреть на меня встревоженным взглядом.

— Видар? — я села.

— Ты такая уязвимая, — прошептал он, — я не должен был приходить к тебе, я должен был позволить тебе жить своей спокойной жизнью.

— Я бы провела свою жизнь в тоске, если бы ты не пришел, — проговорила я, обнимая его. — Жить спокойно тоже хорошо, но с тобой намного лучше. Давай решим, что делать. Я собиралась работать сегодня, но не пойду. Скажу, что заболела. Ты можешь пойти со мной в мою комнату. Я принесу что-нибудь из еды и попробую стащить из прачечной какую-нибудь одежду Гуннара.

— Ты все такая же чувствительная девочка, — сказал он, — строишь планы.

— Я всего-навсего хочу быть с тобой, — сказала я, и мои губы нашли нежную мочку его уха. — Если судьба решила, что мы должны быть вместе только до среды, значит, мы не должны терять ни секунды. Это все, о чем я прошу.

Я помолчала секунду, и тут меня осенила новая мысль.

— Видар, а возможно, чтобы ты изменил свою судьбу? Тогда твой отец не будет в силах что-либо сделать.

Видар выглядел ошеломленным.

— Каждый может заключить сделку с норнами, — сказал он, — но я не знаю, где они живут.

Он сделал паузу, и я уже открыла рот, чтобы сказать что-то, когда он продолжил.

— В настоящее время, — сказал он, — я не знаю, где они живут теперь.

— Но ты мог бы отыскать их?

— Многие бродили годами в корнях мирового древа, но я боюсь, что у нас нет столько времени.

Я встала и размяла ноги. В животе у меня снова начиналась буря. В лесу было так хорошо, но в комнате было центральное отопление и душ.

— Пойдем со мной, — сказала я, — будь осторожен, не разговаривай, если услышишь приближающиеся шаги. Тебе действительно нужно вести себя очень тихо.

— Уж не я ли учил тебя бесшумно передвигаться? — засмеялся он. — Давай посмотрим, кто из нас тише пройдет.

— Давай на спор.

Конечно, он выиграл, потому что уже через сорок секунд я наступила на ветку, которая с хрустом треснула. Когда мы шли рядом, держась за руки, и теплое солнце освещало молодые листочки, появившиеся на деревьях, я испытывала такое счастье, что мне хотелось плакать. Хотя я понимала, что могу потерять его, я бы не перенесла, если бы это случилось в тот момент. Но при утреннем свете солнца этот страх казался очень далеким.