Призрак ночи - [54]

— Жители Оук Гроув тоже не совсем обычны. Они всегда жили очень обособленно, идя на поводу у безумцев вроде пастора Линкольна. Они твердо верят в то, что Сатана существует, а Этан — его правая рука, и ничто в мире не сможет убедить их в обратном. Да и сам Этан старается досадить им при каждом удобном случае. Мне кажется, что дела зашли слишком далеко. Люди в городке начали терять над собой контроль.

— Я до сих пор не могу понять, к чему ты ведешь.

— Ты должна знать, что Этану принадлежит почти весь город. Это тянется из поколения в поколение. Сейчас Этан собирается передать две трети своих владений — а это почти сорок тысяч акров земли — в руки некоммерческой организации. Больше того, он хочет построить для них главный административный корпус и конференц-зал.

— Очень благородно с его стороны.

Джозеф грустно улыбнулся.

— Этан делает это вовсе не из благородных побуждений. Он давно себе уяснил, что такие высокие понятия, как честь, совесть и благородство плохо уживаются в современном мире. Он намерен построить здесь Центр Паранормальных Исследований. Иными словами, привести всех этих лживых теоретиков в царство дьявола. Они даже собираются разместить здесь общежития и целые поселения для тех, кто верит во всю эту сверхъествественную чепуху.

— О, Боже!

— Вот именно, — вздохнул Джозеф. — Может быть, где-то на севере страны или Восточном побережье такого рода организации и процветают. Но здесь, в глубинке, где люди видят проявления дьявольских сил в каждом лишнем чихе, — это равносильно самоубийству. Говорю тебе, местные жители дошли до ручки, они жгут здесь кресты почти каждую ночь.

— Каждую ночь? — у Меган закружилась голова.

— Каждую ночь. Они собираются перед домом и выкрикивают угрозы и проклятия от имени собственного мстительного бога. Этан не остановится, пока окончательно не сведет их с ума. А они не остановятся, пока не уничтожат Этана.

Меган почувствоала, как ледяная рука сжала ей сердце.

— Но почему?

— Потому что он винит их в смерти отца. Потому что месть — это единственное, что держит его на плаву. Посуди сама, что за жизнь он ведет? У него нет ни жены, ни детей. Все дни он проводит в кромешной тьме, и постепенно она стала его неотъемлемой частью.

— Неужели нет никого, кто бы поговорил с ним, убедил его в том, что нужно жить дальше?

— Сел делает все, что в его силах. Да только Этан не из тех, кто прислушивается к чужому мнению.

— А почему бы тебе не поговорить с ним?

Выражение лица Джозефа стало таким печальным, что Мег чуть не расплакалась от жалости. На какой-то миг ей вдруг показалось, что он очень похож на Этана — та же боль в глазах, так же обреченно опущены плечи…

— Он никогда не станет меня слушать.

Мег не стала расспрашивать старика, почему он так уверен в своих словах. Она подумала, что перед ней еще один человек, который предал Этана, может, когда тот был еще мальчишкой, а может, гораздо позже.

— Значит, это я должна с ним поговорить.

Джозеф задумчиво посмотрел на нее.

— Думаю, ты опоздала.

— Ты шутишь…

— Мне кажется, тебе следует уехать отсюда, как можно быстрее. Пока не случилась беда. Все зашло слишком далеко — горожане просто обезумели, они не будут прислушиваться к голосу рассудка. Если ты хочешь помочь Этану — уезжай поскорей.

— И не подумаю.

— Кажется, у тебя не осталось выбора, — сказал Джозеф. Он посмотрел в сторону раскрытого французского окна. В обрамлении белых занавесей там стояла Рут, на ее лице застыло выражение нетерпеливого любопытства.

Меган медленно поднялась на ноги. Ей не хотелось видеть никого, кроме Этана. Она повернулась, чтобы ответить Джозефу, но к ее изумлению, тот бесследно пропал. Должно быть, где-то в стене была потайная дверца с хорошо промасленными петлями, так что через нее можно было проходить туда и обратно совершенно бесшумно. Она постояла еще немного, уставясь на то место, где только что был садовник. Но вот появилось солнышко и пригрело ее, Мег повернулась и побрела по усыпанной белыми камешками аллее к ожидавшей ее Рут. Она шла, задумчиво крутя на пальце кольцо, не силах оторваться от него, как будто это был волшебный амулет против неких злых сил. А может быть, злые силы были здесь не при чем. Может, это просто болело ее разбитое сердце.

— Извини, что опоздал, — раздался в темноте голос Села. Этан не пошевелился. Он был настолько погружен в собственные мысли, что даже не заметил отсутствия старого друга.

— Который час? — спросил он, повернувшись на кресле и уставившись на маячивший во мраке силуэт Сальваторе.

— Около шести. Вечера. Твоя подружка, должно быть, уже рвет и мечет. Пойду-ка я отнесу ей что-нибудь поесть, а потом вернусь сюда.

— Что случилось? — резко спросил Этан, положив руки на стол.

Сел помедлил с ответом.

— Да так, небольшое происшествие в городе.

— Ты ушел вчера вечером и отсутствовал больше суток. Думаю, речь идет не о маленьком происшествии. Включи свет.

— Да брось, Этан.

— Включи свет, Селли.

За всю свою жизнь Сальваторе ни разу не ослушался прямого приказа. Когда в комнате зажглись лампы, Этан инстинктивно зажмурил глаза, давая им время освоиться с ярким светом. Потом медленно их открыл и, увидев избитое лицо Села, начал проклинать все на свете.