Призрак на палубе - [47]

Австралийская компания «Порт лайн» в 80-х годах XX века заказала в Белфасте торговое судно. В момент спуска «крёстная мать» — жена директора фирмы, находясь в Сиднее, где располагалось правление (примерно в 12 тыс. миль от происходивших событий), произнесла по радио ритуальные слова и нажала кнопку, которая передала импульс, начавший спуск.

В России со времён Петра Великого при спуске корабля на воду устраивался торжественный молебен, в ходе которого священники окропляли корабль святой водой, освящая его в будущую счастливую жизнь на водных хлябях. В советское время от священников, естественно, отказались и перешли на разбивание о форштевень бутылки шампанского. Акт, прямо скажем, чисто языческий, что, впрочем, не мешало назначать при этом ещё и «крёстную маму», то есть как бы слегка соблюдая и христианские традиции. Начиная с 1991 года при спуске корабля стараются не раздражать никого: ни Христа (поэтому священники, как и в былые времена, освящают корабль и проводят молебен; кроме того, сохранилась и «крёстная мама»), ни языческих богов океана (для которых, как и в советское время, разбивают шампанское).

На некоторых верфях моряки и судостроители придают большое значение тому, чтобы бутылка шампанского разбилась о корпус судна с первого удара. Можно себе представить, какая ответственность лежит на «крёстной матери»! Случалось, что судно начинало сходить со стапеля, как только «крёстная мать» произносила слова: «Нарекаю тебя именем», ещё до удара бутылки о форштевень, и стальная махина сползала со стапельных дорожек на глазах опешившей толпы со свободно висящей целёхонькой бутылкой. Такие нарушения ритуала считаются прологом к несчастливой судьбе спущенного на воду судна.

…Меняется время, меняется и характер обряда, неизменной остаётся только его цель — снискание благожелательности властвующих над стихией высших сил. А потому и сегодня во всех странах мира в обязательном порядке освящают спускаемые со стапелей корабли, а не разбившаяся с первого раза о форштевень бутылка шампанского вызывает такое же уныние, как вызывала неразбившийся кувшин с вином сотни лет назад. Так было, так есть, и так, наверное, будет всегда.

ЗА ТЕХ, КТО В МОРЕ!

Во все времена свои тосты моряки всех стран произносили не просто так, а с особым значением. Особый ритуал соблюдался и соблюдается в кают-компаниях военных кораблей.

При выпивке офицеров в кают-компаниях кораблей всех европейских государств существовал важнейший и незыблемый закон передачи бутылки с вином. Ни вестовые, ни сотоварищи не имели права наливать бокал. Каждый наливал себе только сам. Однако при этом бутылка с вином, как мы уже говорили, передавалась сидевшими за столом в обязательном порядке только против солнца, то есть соседу справа. Передача по ходу солнца считалась морской серостью и в обязательном порядке наказывалась.

Во французском и шведском флотах со стародавних времён имеется особый тост: «За всех хорошеньких женщин!» Тост в принципе неплохой, но несколько обидный для тех женщин, которые не могли отнести себя к хорошеньким. На российском императорском флоте существовал куда более красивый тост за женщин. Русские военные моряки никогда не пили за всех хорошеньких женщин, как не пили просто за дам, что любили делать армейцы. Русские моряки свой самый торжественный тост поднимали за королев, при этом всегда добавляя, что дам много, а настоящих королев всегда мало, и только у моряка есть своя самая любимая королева!

Особый ритуал соблюдался и соблюдается в кают-компаниях военных кораблей, и это тоже имеет свой особый сакральный смысл.

К примеру, во французском флоте со времён Великой французской революции 1789 года и до наших дней в кают-компаниях кораблей неизменно содержится миниатюрная гильотинка. Если во время застолий в кают-компании кто-то из офицеров допускает нетактичность или глупость («гаф»), старший в кают-компании вручает ему лесенку от гильотинки; если это повторяется, то вручается уже эшафот. В случае если «гаф» допускается в третий раз, вручается сама гильотинка. После этого обладатель всего гильотинного набора обязан угостить всех членов кают-компании вином за свой счёт. Когда-то гильотинка имела весьма зловещей смысл: ведь бо́льшая часть командного состава королевского французского флота нашла свой конец под ножом настоящих якобинских гильотин. Теперь это лишь дань давней традиции.

Самый разработанный порядок тостов в кают-компании существует в английском флоте, и этот порядок незыблем со времён Нельсона! Всего «номерных» тостов там более двух десятков, так что выдержать их удаётся не всем. Среди достаточно обычных тостов «за королеву», «за Англию», «за королевский флот» в этом перечне имеются и достаточно экзотические, такие, к примеру, как: «За возможную войну и сезон морских болезней!» Суть данного тоста такова. В XVII–XIX веках продвижение в должностях и в званиях в британском флоте осуществлялось «по линии», то есть по старшинству. Перепрыгнуть через голову более старшего по возрасту было почти невозможно. Единственной надеждой молодых офицеров была война или какая-нибудь эпидемия, и то и другое уменьшало количество служащих и способствовало более быстрому продвижению по службе для выживших. За это и пили, может, достаточно цинично, зато откровенно.