Призрак колобка - [2]
Приходится к ним направлять участковых-зомби с предписанием внеочередного врачебного осмотра, в тяжких случаях вызывать в присутствие Группы здоровья нации и прикладывать их ладонь к чуткому уху огромного, холодного и бесчувственного» Большого друга», распознавателя всего. Запахов, сетчатки глаз и мозга, текучести мочи и прочности совести, стойкости внутреннего уха и упертости рефлексов. А также внутренних желаний оформить поездку на дальний Западный Экспресс, всегда приветливо пустой и прохладный.
И тут я лажанулся. В этой Группе продленного дня, работой в которой совершенно не дорожил, сделался мной доклад. На мой взгляд происходили после 0 явные сбои в «Дружках» – это довольно простое, если не сказать примитивное устройство с терабитной скоростью и инстинктами домашней кошки. Оно явно отставало от растущей вместе со страной мыслительной активности аборигенов и плохо считывало реакцию сетчатки и импульсы пота с ладони. Я предложил направить «Дружков», хотя бы ограниченную партию, на доследование и усовершенствование в Группу Большеголовых шизиков, чтоб разобрали и почистили им эмоции, раз уж когда-то рекомендовали к повсеместной добровольной установке, а некоторым – и к усыновлению. Коллеги сочли этот доклад абсцессом хронического заболевания в форме покушения на мои собственные устои.
И я немедленно, получив на свою Персональную Уникальную Карту, или ПУК, три персональных клейма, вылетел из превилегированного класса кретинов и был обрушен в опасный класс Умственно неполноценных, или почти отпетых. Пришлось некоторое время сильно хворать, получая в аптеке-провизорской урезанный, укороченный «набор для хворающего» и не получая дамских встреч. Эти полгода обошлись мне недорого – астенический синдром, каверны в предпраздничных настроениях и постоянная тошнота от клеверного киселя. Но тут вдруг повезло.
Это всегда так, после затяжной полосы хмурых дождей, огненного грома еженедельных посещений контроллирующего зомби, после тумана за грязным окном и в правом, правом своей правизной полушарии, нашпигованном легкими на вид пилюлями, после тоски от невозможности приложить ладонь к теплому телу «Дружка» – вдруг весь кошмар обрушивается и колом встает радуга надежды в изумрудной чистоте перистых облаков веры. Карантин дает дуба, и ты получаешь сертификат на труд.
На новой работе мне очень хорошо. Это управление огромного Краеведческого музея – по упаковке и подготовке к консервации следов цивилизации, отдел уплотнения буквенных знаний. Попал я на эту восхитительную службу по дури. Поскольку при подготовке диплома-рассказа-изложения в Фундаментальном университете я факультативно разучил буквы и азбуку нескольких грамматик, то какой-то придурочный шкаф с железками, терминатор кадрового агентства, запутался в двух моих автобиографиях и вместо направления на сбор опавших и диких капустных листьев выписал меня в отдел уплотнения Музея.
Чудесные люди, добрые и отзывчивые, проветриваемые залы, тихий звук прессов по уплотнению буквенных знаний. Столовая, где с ПУКа списывают какие-то крохи за вкуснейший обед без крысиного мяса и антиалкогольной настойки лебеды. Папортниковый салат и даже гуманитарные консервы из толченых каштанов, примчавшиеся грузовым экспрессом с Запада.
Работа – не бей лежачего умственно неполноценного. По мягким транспортерам из подвалов идет чтиво: газеты, бывшие книги, документы прошедших эпох, удостоверения кончивших путь личностей, обертки реклам исчезнувших злаков и письма истлевших любовников. Где-то внизу нагружают все это, свозимое в музей, добровольно выданное и найденное, трудовые зомби, потомки опившихся пива и впавших в невыводимый экстаз футбольных фанатов, люди спокойные, уравновешенные в инстинктах ребята, трудяги, кстати, получающие за свое подвальное усердие и рвение много лучшие, чем я, баллы.
Прессы бесшумные и очень надежные друзья книг, твое дело лишь просматривать уплотняемые для будущих поколений края знания скорее, как я понимаю, для вида и некоторого отчета. Требующее особого отношения и внимания надо все же вынуть и нести в соседний отдел родного теперь Краеведческого музея – отдел Полезного слова. Но это не поощряется, и когда я однажды притащил им клочок, показавшийся мне любовным посланием Петра Ильича Чайковского некой даме, автора шлягеров почти двухсотлетней давности, старуха в тройных линзах на очах так сглючила на меня, что готов был провалиться к трудовым зомби или писать им длинные любовные письма. Да еще получил удар по баллам ПУКа, моего переливчатого и маленького пластмассового друга, кормильца и корильца.
Так вот день за днем и стали мелькать вдоль моих глаз кривые буковки чужих откровений, строгие шрифты старых псалтирей, корявые подписи под древними, как новгородские бересты, расстрельными списками. Милые люди, соработники и коллеги, чуть отвлекали меня от монотонного, но приемлемого жизнепрепровождения. В нашем чудесном Крае, я должен тебе доложить, Пришелец, вообще каждый людь, не дай бог молвить – Гражданин, избирает неплохую работу по плечу. Все-таки все в крае больны тяжким недугом, и сострадающее само к себе общество облегчает долю его членов.
«Эта Атлантида – фантом, выросший специально нам в назидание на обломках легенд о Хаме, о переворотах в гигантских атлантических циклонах, о третьем пришествии и прочая».
Некоторым кажется, что черта, отделяющая тебя – просто инженера, всего лишь отбывателя дней, обожателя тихих снов, задумчивого изыскателя среди научных дебрей или иного труженика обычных путей – отделяющая от хоровода пройдох, шабаша хитрованов, камланий глянцевых профурсеток, жнецов чужого добра и карнавала прочей художественно крашеной нечисти – черта эта далека, там, где-то за горизонтом памяти и глаз. Это уже не так. Многие думают, что заборчик, возведенный наукой, житейским разумом, чувством самосохранения простого путешественника по неровным, кривым жизненным тропкам – заборчик этот вполне сохранит от колов околоточных надзирателей за «ндравственным», от удушающих объятий ортодоксов, от молота мосластых агрессоров-неучей.
Не хватает пенсионеру Ложкину людского внимания и уважения. Но свет не без добрых людей — профессор Минц может помочь его горю. Только так ли она хороша — повальная любовь всех окружающих?Один из первых рассказов, где появляется профессор Лев Христофорович Минц. Рассказ в своё время напечатан не был, некоторые страницы были утеряны и восстановлены автором по памяти позднее. Изданный в 1996 году рассказ «Разлюбите Ложкина!» — реконструкция написанного в 1972 г.
Необыкновенное открытие привез дрессировщик Сидоров из Индии. Оказывается, если съесть со специальным растворителем кашицу из ткани другого существа, то приобретаешь свойства этого животного или человека. И вот на арене цирка лающие тигры, прыгающие белые медведи, а у самого дрессировщика далеко идущие честолюбивые и небезопасные для других планы.
Директор дома отдыха Дегустатов нашёл пещеру, а в ней спящую царевну и ее свиту. Началось всё как полагается: поцелуй, пробуждение и готовность царевны вступить в брак с чудо-богатырем. Но Дегустатову не царевна нужна, а её сундучок с приданым. Неизвестно, как бы повернулось дело, но пришёл в дом отдыха с проверкой пожарник Эрик.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Простите, что без предупреждения, но у меня есть к вам один разговор. Я, Тогаши Юта, в средней школе страдал синдромом восьмиклассника. Синдром восьмиклассника, настигающий людей, находящихся в переходном возрасте, не затрагивает ни тело, ни ощущения человека. Заболевание это, скорее, надуманное. Из-за него люди начинают видеть вокруг себя зло, даже находясь в окружении других людей, но к юношескому бунтарству он не имеет никакого отношения. Например, люди могут быть такого высокого мнения о себе, что им начинает казаться, что они обладают уникальными, загадочными способностями.
