Призрак идет по Земле - [2]

И тут я увидел человека… Ничего странного в этом не было — по… горным тропинкам иногда проходили охотники. Они отдыхали у моего костра, рассказывали разные истории, легенды, расспрашивали о Париже.

Но этот человек выглядел необычно. Он был одет в серый измятый костюм, висевший мешком на его худом теле. Я заметил, что путник не придерживается тропинки-он брел с закрытыми глазами, и движения его были неуверенными, как у сонного.

— Пьяный, что ли? — подумал я. Человек приблизился и открыл глаза. Из-под покрасневших воспаленных век выглянула такая беспросветная мука, такое страдание, что я содрогнулся от жалости. Взгляд незнакомца — я это почувствовал — остановился на мне. Послышался слабый голос.

Я прислушался. Человек говорил по-испански.

— Помоги… — прошептал он.

Я бросился к нему. Он упал на землю, потом с огромным усилием поднялся и остановился, пошатываясь. Я подбежал ближе и, пораженный, оцепенел.

У незнакомца не было ступней. Он стоял на каких-то обрубках. Да нет! Есть одна нога! О! Есть и другая! Почему же я их не заметил сразу?

— Человек-призрак! — мелькнула у меня мысль. — Конечно, это он! Что делать?

Глаза призрака снова закрылись, руки умоляюще протянулись ко мне. Тело его медленно, но безостановочно, погружалось в землю.

Сердце мое сжалось от страха. То, что совершалось на моих глазах, могло происходить только в сказке. Но ведь сейчас день. Я не сплю. Да и бояться не надо — ведь я не дикарь, а образованный человек.

Пересиливая страх, я крикнул:

— Кто вы и чем я могу помочь?

Человек вздрогнул и открыл глаза. Судорожным усилием он вытащил из земли одну ногу, потом другую.

— Спать… Спать… — услышал я хриплый голос, — хоть полчаса… Я не спал целую неделю.

— Но что надо делать?!

— Держите меня… Меня поглощает земля… Спать. Он зашатался. Я схватил его за плечи, стараясь удержать, но с ужасом почувствовал, что руки мои свободно проходят сквозь тело незнакомца. Передо мной стоял живой человек и вместе с тем — приведение.

Я отшатнулся. Гримаса боли и отчаяния исказила его бледное лицо. Он охватил голову руками, упал на камни и затрясся от рыданий. С расстояния в несколько метров я видел, как он уходил в землю. Видел и ничего не мог сделать.

Человек снова вскочил на ноги, дико оглянулся и с угрозой потряс кулаком в сторону Пиренеев.

— Проклятие! — закричал он. — Будь проклята земля, которая меня пожирает! Никто, ничто мне не поможет!..

Он бросился ко мне, я отступил на шаг назад.

— Не бойтесь! — горько выдохнул пришелец, запинаясь, — я не могу причинить вам зла… Я облако… Дым… Конец! Сегодня меня не будет… Но я не хочу… чтобы со мною… погибла великая тайна…

Призрак снова опустил красные веки и несколько минут молчал, погружаясь в каменистый грунт. Я смотрел на него, как зачарованный. А может, это сон? Кругом все живое, естественное — горы, деревья, трава… и рядом — человек-привидение.

— Какая тайна? — наконец осмелился спросить я.

Человек тряхнул головой, тупо посмотрел на меня, потом на свои ноги, до колен ушедшие в почву.

— Да, да, — пробормотал он. — Тайна… Вы единственный будете знать секрет академика Тенка.

— Тенка? — удивился я. — Знаменитого испанского физика? Но ведь он давно отошел от научной работы.

— Это не так, — возразил призрак, — я был его… помощником… я один знаю… формулы… слушайте же… слушайте…

— Вы все глубже уходите в землю! — воскликнул я. — Надо что-то делать! Я позову людей!

— Бесполезно! — равнодушно махнул он рукой. — Я не могу уже держаться. Хоть бы поспать… Поздно-уже… но я… могу рассказать… Только одно условие… вы исполните… мое желание… Я верю вам… у вас хорошее лицо…

Он начал говорить. И скоро я забыл, где я, что со мною, не замечал того, что рассказчик поглощается землей. Меня захватила страшная исповедь этого человека,

СКВОЗЬ ВОРОТА СМЕРТИ

Туча с моря

— Напрасно надеешься, Алессандро. Отсюда не убежишь.

В глазах Алессандро вспыхнули недобрые огоньки. — А я и не собираюсь бежать. Кто тебе об этом сказал? — процедил он сквозь зубы.

— Вижу… Не слепой. Осматриваешься, как затравленный волк.

Алессандро вытер пот, обильно выступивший па лбу и, опираясь на лом, перевел дух. Внимательно посмотрел на старого Миаса. Чорт его знает, может, он и хороший человек. Приветливо смотрят из-под нависших седых бровей глубоко запавшие глаза, дружелюбной улыбкой освещено морщинистое, пожелтевшее лицо. Но доверять нельзя. Кругом много продажных душ. Шепнешь слово — оно сразу долетит до старшего надсмотрщика.

Надо придерживать язык.

— Боишься? — грустно спросил Миас. — Напрасно? Я за двадцать лет никого не продал.

— Ты двадцать лет? Здесь? — взволнованно прошептал Алессандро. — Как же ты…

— Как вытерпел? — иронически бросил Миас. — Вот так, как видишь… Осужден навечно. И ты тоже.

— Что я? — быстро перебил Алессандро.

— Вытерпишь… Привыкнешь.

— Никогда! Ни за что!

— Тихо! — испуганно оглянулся старый каторжник. — Услышат. Не очень прыгай! Ничего тут не сделаешь. Дороги из Вальнера-Пьеха нет.

Алессандро хмуро посмотрел вокруг. Он прав — этот старик. Уже прошло два месяца, как его привезли в этот каторжный лагерь, а для побега не представилось еще ни одного случая. По дороге в каменоломню их сопровождает такой конвой, что мышь не проскочит. А в каменоломне часовые стоят кругом через каждые пятнадцать-двадцать метров. Один шаг за отмеченную линию — и меткая пуля поразит нарушителя.