Призрак гнева - [172]
Бран кивнул. Подсел к огню. Несколько минут они молчали.
— Жаль, что они меня встретили, — промолвил Дэвайн.
— Кто?
— Видар и его товарищи.
— Почему? — Бран поднял голову.
— Я бы и сам доехал, а так… они бы не вернулись, и парень бы остался жив.
— Он все равно когда-нибудь сюда возвратился бы.
— Когда-нибудь — конечно. Но к тому времени, глядишь, все бы улеглось. И не случилось бы такого.
Бран не ответил.
— Ну, а ты, сынок? — чуть погодя сказал Дэвайн.
— Я? Что я?
— Как ты тут жил?
— А что, тебе не рассказали? — Бран глянул на отца.
— Кое-что я слышал, — промолвил Дэвайн. — О медведе слышал, и о том человеке… Кнуд, по-моему. Да?
— Да. Ну, а еще?
— Видар почти не рассказывал, хотел, чтобы ты сам. Но мне кажется, здесь еще много чего произошло. Я прав?
Бран молча смотрел в огонь. Дэвайн сказал:
— Мне не нравится, как выглядит твое лицо. И плохо, что ты с таким обморожением выходишь на улицу. Ты это чем-то мажешь?
— Да.
— Чем?
— Точно не знаю. Мне Хелге мазь дала.
— Хелге?
— Сигурда жена.
— А ну-ка, иди сюда, — велел Дэвайн. Бран подчинился.
— Дай, я на свету посмотрю, — Дэвайн развернул сына к огню. — Покажи руки. Да-а… Могут остаться шрамы. Ну, ничего, сейчас.
Дэвайн подтянул к себе котомку.
— Кое-что у меня тут еще есть, — он вынул маленькую склянку. — На пару раз хватит, но лицо надо закрывать, когда идешь на улицу. Понял?
— Да.
— Давай, мы тебя намажем, — Бран вздрогнул, ощутив на лице холодное и липкое прикосновение.
— Сиди смирно, — промолвил Дэвайн. — Это не больно. Ведь не больно, нет?
— Нет.
— Ну, видишь. Губы все потрескались. Следи за этим, сынок, не будь как ребенок. Ты же все понимаешь не хуже моего.
Бран не ответил. Мазь, ложась на кожу, сначала холодила, а потом начинала жечь.
— Печет? — спросил Дэвайн.
— Ага.
— Ничего. Посиди минуту, — Дэвайн накинул ему на плечи плащ.
Бран открыл глаза. Дэвайн собирал разложенные вещи.
— Отец… — промолвил Бран, и тот поднял взгляд. Бран не продолжал, но Дэвайн не переспрашивал, а просто ждал.
— Знаешь, — сказал Бран, — ты прав. Здесь очень много… Много всего произошло.
— Я это понял, — отозвался Дэвайн. — Не возражаешь, если я кое-что спрошу?
— Спроси.
— Видар просил беречь свою сестру. Это он о той девочке говорил? О той, что с ним сидела?
— Да, — ответил Бран. — Об Улле. Ее зовут Улла. Она… она…
— Что?
Молчание. Дэвайн спросил:
— Это ведь она ясновидящая, правда?
— Да.
И снова тишина.
— Так что же? — осторожно молвил Дэвайн. — У вас с ней… что-то было?
— Было… и есть, — Бран заставил себя поднять взгляд. — Она… она — моя жена, отец.
Дэвайн не ответил, словно настала его очередь молчать.
— Она мне — жена, — повторил Бран. — У нее… она была от меня беременна. Я на ней женился, и я… ее люблю.
Бран понурил голову.
— Не сердись, — попросил он. — Не сердись, ладно?
— Я не сержусь. Что же, выходит, уже и свадьба была?
— Еще не было.
— Нет? Но ведь ты вроде бы сказал, что ты на ней женился?
— Я… — ответил Бран. — Я по нашему обычаю.
— Но, сынок, — после паузы начал Дэвайн. — Ты ведь понимаешь, что это не имеет веса. Она ведь не христианка, да и священника не было. Так что вряд ли…
— Я знаю. Но я верю, что Бог все видит. Он знает, что я ее люблю. Я был обязан. Я должен был это ей… и себе.
Тишина.
— Ты считаешь, что я поступил глупо, да? — выговорил Бран.
— Нет. Если ты правда ее любишь, то, конечно же, нет.
— Я ее люблю.
— А она?
Бран укусил себя за палец. Отец положил ему руку на плечо:
— А она, сынок?
— Не знаю, — ответил Бран. — Я ничего уже не знаю. Она больше не хочет меня видеть. Ничего не говорит, как будто сердится. Я не понимаю, что произошло. Хотя до этого… много чего произошло. Но мне казалось, она меня простила. Мне казалось… я думал, она меня любит. А теперь… теперь она совсем чужая, как будто я ее враг. Я не знаю, что мне делать, — он обхватил голову руками. Дэвайн сказал:
— Да, сынок. Иногда это бывает очень сложно, я понимаю.
Бран повернулся.
— Правда? — спросил он. — Понимаешь?
— Конечно.
— Значит, ты не сердишься?
— Нет. Ты не сделал ничего плохого. Ты уже взрослый, когда-нибудь это должно было произойти. Это случается, рано или поздно, — Дэвайн усмехнулся. — Ничего не поделаешь. Лет-то ей сколько, а?
— Пятнадцать.
— Что же, и с четырнадцати замуж выдают, — Дэвайн вздохнул. — Ну, а конунг? Как он отреагировал? Не думаю, чтобы обрадовался, а?
Бран стиснул кулаки:
— Сволочь он. Гад… и сволочь. Собственного сына убил. Он и Уллу чуть не убил, когда узнал, что мы с ней… Это из-за него у нее выкидыш случился! Он ее… он ее… избил он ее. Перед всеми. Раздел… совсем раздел, и избил, — голос Брана пресекся. — Всю измолотил. На ней живого места не осталось, когда… когда… Чудом потом не умерла, до сих пор в себя прийти не может! Все из-за него, из-за этого… — Бран замолчал. Дэвайн тоже молчал.
— Но я тоже виноват, — выговорил Бран. — Моя вина тут тоже есть. Я вел себя, как… как пацан. Она мне говорила, пыталась сказать, что она… что у нее ребенок будет, а я не понимал. Как будто это для меня что-то новое! Как будто я не знал, от чего дети появляются! Она просила, чтобы я ей помог, увез ее, а я как идиот… Вот она теперь и наказывает меня.
В один злосчастный день жизнь Нимве, молоденькой деревенской знахарки, пошла кувырком: сама королева приказала ей ехать за принцами, которые отправились в путь по воле древнего пророчества. Девушка должна охранять наследников престола от самого печально известного мага в стране. Но темен смысл Пророчества Таэнана, даже мудрые не в силах предугадать, куда ведут его пути! Путешествие подарит Нимве нечто, чего она совсем не ожидала, отправляясь в дорогу: душевную близость, любовь одного из спутников. Вот только… неисповедима суть Пророчества.
Сумеет ли Любава, послух князя, выполнить задание, несмотря на противостояние польского посланника и жителей колдовского Муромля? Города песенников и сказителей, детей Велеса? 1054 год. Правление князя Ярослава Новгородского. Мятеж волхвов в Залесье. Использована концепция «Славянских древностей» Иванова и Топорова, Для реконструкции народно-религиозного творчества взяты образы современного фэнтези, потому что по существу фантазии жителей 11 века и современных людей удивительно совпадают.
Старый Крым, наши дни. Одинокая татарка Айше-абла подобрала у подножия горы Агармыш новорожденную девочку. Милую, кроткую, нежную… вот только с птицами и зверями малышка ладила куда охотнее, чем с людьми. И дела у татарки пошли все лучше — не иначе колдовством промышлять стала. Кто же вырастет из найденыша? В тексте есть: смерть, крым, осы.
Двое друзей в результате несчастного случая попадают из 23-го примерно в 30-й век. Думаете, через тысячу лет сохранятся коптящие заводы? Нет, — идет конец техногена. И все может быть гораздо интереснее. Маги, говорящие на языках программирования… Растущие на деревьях готовые изделия. Я затрудняюсь назвать жанр. Это… научная фэнтези. Написана ещё в 1995. Научная Фэнтэзи, созданная неудержимым воображением автора — инженера и программиста. Ведь программист… он почти что супермен… Он владеет Истинной речью… и повелевает рукотворной природой, особенно такой, как в этой книге, где дома растут, как грибы после дождя, где в соседнем лесу можно найти новейший процессор, "летающую тарелку", живое такси или повстречать прекрасную амазонку. Герои повести с первых мгновений втянуты в извечную борьбу добра и зла, где истинные намерения иногда грубо, а иногда тонко завуалированы.
Пародийно-юмористические истории, действие которых происходит в мире Малазанской империи, сочинялись Стивеном Эриксоном с 2002 года. К настоящему времени (2019 год) издано шесть историй, и сюжет автором еще не исчерпан. В одном из интервью писатель назвал их данью уважения "Рассказам о Фафхрде и Сером Мышелове" Фритца Ляйбера; впрочем, предметом фарсовой игры является, скорее, весь объем "триллеров" и "ужастиков" современной масс-культуры. Падкие на убийства колдуны-некроманты Бочелен и Корбал Броч, возможно, запомнились читателю по "Памяти Льда".
Продолжение похождений неугомонных некромантов, ставших желанной добычей всех блюстителей добродетели и стражей закона. Переведены 2 из 3 историй: Гаддова Крепость (The Wurms of Blearmouth) и По следу треснутого горшка.